– Ах, Томми! Он всегда был так обходителен. Когда я встречалась с ним на этой неделе, он со мной, как всегда, флиртовал. Он очень тепло отзывался о тебе.
– Мы всегда были и остаемся с тех пор очень близки… ну, я думаю, ты знаешь, с каких пор…
– Рико, конечно, ему симпатизировал.
Этот выстрел попал в цель: Джуна напряглась.
– Бедный Рико. Такой талант, а все загубил и кончил как преступник. Какой стыд!
– Он допустил несколько досадных ошибок, вот и все, – вырвалось у Рэни.
От всей ее позы моментально ничего не осталось.
– Он натворил куда больше, чем то, в чем его обвинили, – выстрелила в ответ Джуна. – Тебе всегда везло. Неудивительно, что ты вышла сухой из воды.
– Ты так считаешь?
– Ты довольно долго была с ним после того, как бросила нас. Интересно, отдел расследования мошенничества проверял твои счета?
– О чем ты?
Ракета попала в цель. Джуна вновь откинулась на свой бархатный трон. Настороженность и нервозность, казалось, оставили ее.
– Не будем ворошить прошлое. Правда же, дорогая?
Рэни сидела в напряжении на краешке стула. Внезапно в голове у Мэтти зазвонили колокольчики, и она почувствовала нарастающую тревогу.
– Нет, давай уж! Мы знаем, в чем тут дело. Ты думаешь, что должна была стать солисткой.
– Тут и думать не о чем. Я уверена, что должна была. Все говорят, что «Виолетта» – наша лучшая песня. Эту песню пела я. На встречах с публикой мне чаще всего задавали вопрос: «Почему вы не были солисткой?» Возможно, это даже к лучшему, что наш ансамбль развалился. Конечно, мы потеряли поклонников, так как ни у меня, ни у Элис не было шанса выделиться на твоем фоне. А теперь взгляни на малышку из Кайрфилли! Национальная гордость по обе стороны границы
[77]! А еще из надежных источников известно, что она даже завоевала любовь янки. Разумеется, ты это и сама знаешь. А теперь скажи, что случилось с твоими шоу в Лас-Вегасе?
– Я ушла с высоко поднятой головой, как положено звезде, а они предлагали продолжить мой контракт.
– А я слышала кое-что другое. Американские разводы и банкротство могут быть очень разорительны.
– Мама! Твое сердце… – начал Хьюго, но, наткнувшись на холодный взгляд матери, обратился к Рэни: – Мисс Сильвер! Думаю, будет лучше, если вы сейчас сообщите нам цель вашего визита…
– Ни я, ни Рико не разваливали ансамбль! – зарычала Рэни. – Взгляни правде в глаза, Джуна! Мы уже давно катились под горку, задолго до того, как должен был состояться концерт в «Пальмовой роще».
– Это было твое решение! Это ты переспала с Рико, чтобы добиться…
– Как ты смеешь!
Мэтти вскочила на ноги и встала между двумя разгневанными пожилыми леди. Чувство опасности упрочилось.
– Рэни, миссис Найт, пожалуйста…
– Переспала с ним и заняла мое место!
– Ах, вот оно что! И почему ты так долго ждала, Джуна, чтобы все мне высказать? Слишком занята была работой над своим второсортным голоском?
Джуна с трудом поднялась на ноги. От злости ее укутанные шалью плечи дрожали.
– По крайней мере, я пользовалась своим голосом, а не умением стащить с себя трусики, когда мне это было выгодно. Ты всегда была легкодоступной сумасбродкой и такой остаешься!
Они замерли, стоя друг против друга: Рэни – во всем черном, Джуна – в белом и бежевом, словно два стрелка-ковбоя в полдень.
– Довольно! Леди! Пожалуйста, это никуда нас не приведет.
Но Джуна отступать не собиралась.
– Я говорю то, что все мы думаем, мисс Белл, все мы, включая даже Томми. Каждый год мы собирались и проклинали тебя, Рэни: я, Томми, Элис и Чак. Мы встречались в отелях по всей стране и часами обсуждали то, что ты натворила. А ты ни разу не приехала. Вот и хорошо! Если бы не это, мы не смогли бы свободно говорить о том, что думаем и чувствуем. Ты приехала сюда не извиняться. Ты пытаешься воспользоваться последним шансом, чтобы всех одурачить, заставить поверить, что ты хорошая.
Рэни схватила свою сумочку. На секунду Мэтти с ужасом подумала, что та собирается запустить ею в свою бывшую коллегу, но старушка повернулась и направилась к выходу.
– Это была ошибка. Нам здесь нечего делать.
– Вот тут ты права! – крикнула ей вслед Джуна. – Проваливай! Ты всегда убегаешь. На этот раз победить, стащив с себя трусики, не удалось, мисс Сильвер! Теперь всем наплевать, что ты делаешь и думаешь!
– Можешь забыть о том предложении, которое я собиралась тебе сделать. Ты никому не нужна, ты никчемна и ни на что не способна. Забудь! Я сама справлюсь с концертом.
Рэни вышла за дверь, прежде чем кто-либо успел ее задержать.
Мэтти взглянула на Хьюго. Тот побледнел, и теперь его лицо ничем не отличалось по цвету от магнолиевой краски, которой были окрашены рамы окон зимнего сада.
– Я ее верну. Дайте мне минутку…
– Убирайтесь! Все вы! – Джуна грузно плюхнулась обратно в шезлонг. – Хьюго! Выпроводи их.
– Лучше будет, если вы сейчас уйдете. Большие, как у щенка, глаза Хьюго, наполнило сожаление. – Я вас провожу…
Мэтти чувствовала себя идущей через тщательно выстроенный карточный дом, который разваливается у них за спинами, пока они удаляются прочь. Рэни, даже не попрощавшись с сыном Джуны, неуклюжей походкой устремилась по подъездной дорожке к автофургону Мэтти. Гил, повернувшись к Хьюго, беспомощно передернул плечами, пожал ему руку и, махнув рукой Мэтти, последовал за пожилой леди. Матильда почувствовала в этом его жесте легкое утешение. Без Джуны и примирения Рэни с прошлым воссоединение «Серебряной пятерки» будет неполным. А если остальные члены группы поведут себя так же, что им останется?
– Прошу прощения, – сказал Хьюго и взял Мэтти за руки. – Я на самом деле считал, что мама будет рада видеть Рэни. Вы, возможно, мне не поверите, но мама часто вспоминает о «Серебряной пятерке». Она рассказывает о тех заведениях, где выступал ансамбль, о всяких происшествиях, имевших место в гримерке и во время переездов, о других членах ансамбля… обо всех. Я был уверен, что она примет извинения миссис Сильвер и все будет хорошо.
– До извинений так и не дошло, – сказала Мэтти. – Мне тоже казалось, что Рэни сможет… но, вероятно, даже по прошествии шестидесяти лет кое-что забыть невозможно. Надеюсь, с вашей мамой все будет в порядке?
Хьюго закатил глаза. Мэтти подумала, насколько ему непросто жить в одном доме с женщиной, привыкшей, чтобы все было так, как хочет она.
– Ничего с ней не будет. Моя мама – не самый простой в общении человек. Если она что-то втемяшила себе в голову, разубедить ее нелегко. – Он понизил голос и добавил: – Дом принадлежит не ей, он мой. После того как в прошлом году мама сломала бедро, я и моя жена помогли ей сюда переселиться. Мама наотрез отказалась ехать в дом престарелых, и у нас просто не осталось выбора. Моя семья отправилась проветриться на выходные, а то бы вы застали детей и их нянь, которые носятся по всему дому. Консуэла – мамина сиделка, а не наша экономка. Извините, что мы не были до конца честны с вами. Иногда проще потакать ее прихотям, чем бороться с ними.
