– Гил…
– Т-с-с…
Они теперь были слишком близко, чтобы избежать неизбежного, но, как ни удивительно, Мэтти не чувствовала страха и не испытывала желания убежать. Хватило едва заметного кивка, чтобы их губы соприкоснулись. Потом уже было слишком поздно что-либо менять. Пока они целовались, первоначальный шок, вызванный происходящим, превратился в нечто более глубокое. Мэтти обняла мужчину, ревниво оберегая их близость. Именно это ей было нужно, именно за этим она направлялась сюда. Мэтти поняла это только сейчас. Мысли о дедушке Джо, Ашере и предательстве вылетели у нее из головы. Все помыслы ее заполнил поцелуй Гила.
Кто-то в баре пронзительно свистнул, выражая тем самым свое одобрение. Мэтти ощутила, как губы мужчины растягиваются в улыбке. Ее кожу обдало теплым дыханием, когда Гил смущенно рассмеялся. Но они продолжали целоваться. Их поцелуй был замечательным, идеальным и совершенно неожиданным.
Когда они наконец отстранились друг от друга, Гил поднял руку, благодаря таким образом аудиторию. А потом он взял обе ее руки в свои.
– Когда все это закончится и жизнь войдет в привычную колею, нам надо будет поговорить. Ты мне очень нравишься, Мэтти. Я хочу быть с тобой.
Женщина видела, как ее улыбка отражается в его глубоких зеленых глазах. От его поцелуя у нее перехватило дыхание. Мэтти положила голову ему на плечо. Когда его рука скользнула по ее телу, женщина едва заметно вздрогнула. Неужели это на самом деле происходит с ней?
– Я понимаю, что это как гром среди ясного неба, – продолжил говорить Гил, пока большой палец его руки мягко очерчивал небольшие круги у нее на плече. – Я понимаю, что сейчас неподходящее время, ты еще не разобралась с последствиями разрыва отношений с тем парнем, но…
От романтической атмосферы ничего не осталось. Мэтти выпрямилась, сбросив с плеча его руку.
– Минутку! Откуда ты знаешь?
– Рэни мне рассказала.
– Рэни? Когда?
Мужчина застенчиво улыбнулся.
– Мы как-то говорили о тебе и…
– Что?
Мэтти пыталась осмыслить услышанное. Когда это они стали настолько откровенны, чтобы обсуждать ее личные дела? И о чем только Рэни думала, когда рассказывала Гилу об Ашере и разрыве с ним? Мэтти рассказала ей обо всем по секрету, так, по крайней мере, ей казалось.
– Не смущайся. Рэни без обиняков спросила у меня, что я к тебе чувствую.
– И ты ей сказал? Просто взял и сказал?
– Меня самого это удивляет. Рэни умеет все у тебя выпытать наилучшим образом. Я спросил у нее насчет тебя, и, думаю, старушка сложила два и два и получила нужный ответ. Не было никакого смыла это отрицать.
Что ни говори, но их путешествие было полно разными неожиданностями.
– Что еще она тебе сказала?
– Ничего, клянусь. Я знаю про твоего деда, но об этом я уже тебе говорил.
– А что конкретно Рэни обо мне говорила?
– А это важно?
Мэтти скрестила на груди руки. Внезапно ей показалось, что в баре прохладно. Холод проник ей под кожу.
– Да, мне кажется, важно.
Мужчина вздохнул.
– Она сказала, что ты была с одним идиотом, который не разглядел, с каким драгоценным камнем имеет дело. А еще Рэни сказала, что, если бы оказалась на твоем месте, обошла бы его дом и оторвала бы ему…
– Ладно-ладно. Я уже поняла. – Мэтти, не сдержавшись, улыбнулась. – Очень мило, что ни говори.
– Она за тебя волнуется. О да… Рэни, пожалуй, может досадить тебе как никто на свете, но она точно знает, кто ей по душе. В данный момент, Мэтти, ты находишься на верхней строке списка ее любимиц. У Рэни доброе сердце, и твоя судьба ей небезразлична. Я начинаю подозревать, что единственная причина, почему она согласилась воссоздать «Серебряную пятерку», – твоя просьба.
– Серьезно?
– Да. Я вижу, насколько она тебя уважает. Ты мне тоже очень нравишься, поэтому мы с Рэни сошлись во мнениях по крайней мере по одному поводу.
Остаток вечера прошел под взрывы хохота, которыми сопровождались удачные шутки и замечания. Поцелуи, сделанные украдкой под благожелательными взглядами древних зданий Бата, способствовали тому, что Мэтти решила на время подавить в себе недовольство, вызванное поведением Рэни, и всецело отдаться новым для себя чувствам. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она впервые с кем-то целовалась. По сравнению с тем, что она ощущала, когда была с Ашером, сейчас Мэтти чувствовала себя намного более искушенной и опытной. Вот только тихая самоуверенность и электризующие прикосновения оказались куда сильнее всего того, что ей довелось испытать ранее. Гил обнимал ее так, как никто другой прежде, и при этом женщина чувствовала, что происходящее в полной мере соответствует не только его желаниям, но и ее собственным. Она расслабилась, окунувшись в объятия Гила, почувствовала себя спокойно и уютно. Его губы касались ее губ. Все казалось таким новым для нее и замечательным. Сейчас ей было все равно, что может случиться потом, что в дальнейшем припасла для них жизнь. Эта ночь принадлежит им, и ничто не сможет украсть ее у них.
Когда Мэтти возвращалась в свой номер, она улыбалась. Сегодняшняя ночь определенно была ночью сюрпризов. Женщина сунула руку в карман, чтобы достать ключ, и нашла там маленькую звездочку. Свет, источаемый ею, был куда бледнее, чем прежде, но все еще заметен. Должно быть, это Гил положил ее Мэтти в карман.
Улыбаясь, женщина положила звездочку на прикроватный столик и в мягком свете звезды увидела дневник дедушки Джо. Внезапно Мэтти захотелось узнать, как дальше развивались его отношения с Уной. Ее собственная жизнь развивалась параллельно с давней историей ее деда. Как долго это продлится?
10 июля 1956 года, вторник
Я не знаю, что делать. Уна сказала, что хочет провести со мной ночь.
Я не заглядывал настолько вперед, когда мы начинали. И я не ожидал, что Уна будет так спешить. Девчонок в Лондоне больше, чем у нас дома. Теперь я стал вполне современным парнем, без дурацких комплексов, но все же… Парни на работе считают, что я на них во всем похож, затаскиваю к себе в постель каждую, которая захочет. Но на самом деле я никогда такого не позволю по отношению к девушке, если у меня нет планов на будущее с ней. Мы не помолвлены. Между нами нет взаимопонимания. Когда я думаю о сексе, то в моем воображении возникает первая брачная ночь. Меня так воспитали. Не уверен, что я готов поступить иначе.
Но это Уна Мейер. Будет легко сказать ей «да».
Я хочу быть с ней, ощущать полноту ее присутствия рядом, желаю, чтобы все барьеры пали, а осторожность была отброшена прочь. Я думаю, она и сама все понимает. Эта мысль мучительна.
Почему я такой стыдливый? Почему не могу вести себя как мужик и делать то, что хочу? Я довожу себя до ручки, хотя на самом деле это вполне естественно. Уна думает, что всему виной любовь. Но она продолжает просить. И я уже начинаю опасаться, что девушка бросит меня. Или я решусь, или потеряю ее навсегда…
