Гил притворился оскорбленным, но его улыбка подсказывала, что она прощена.
– Понятно. Все будет в порядке. Я тебе обещаю. Я не надеялся найти такую, как ты, и теперь ни за что тебя не потеряю.
Мэтти поспешно подошла к столу, за которым Рэни, как обычно, держала свой королевский двор, состоящий из соседей по столикам. Неутолимая жизнерадостность, ее фирменный знак, вернулась к ней. Мэтти заподозрила, что профессиональная улыбка на губах старушки появилась неспроста, но была рада, что Рэни вновь приободрилась.
– А вот и она, наша маленькая студенточка в академическом отпуске, плохая девочка, – заулыбалась она. – Надеюсь, вчера ночью ты задумала нечто воистину ужасное, Мэтти Белл. Это вернет мне веру в человечество.
– Все верно, – заулыбалась Мэтти, с готовностью принимая правила игры. – Но для этого нам надо сегодня уезжать, хотим мы этого или нет. Бату некоторое время придется перебиваться без меня.
– Убегаешь из города подальше от позора? Узнаю мою девочку! И когда мы едем?
– Как только соберемся. Ехать недолго, но мне кажется, что чем раньше мы приедем в Уэльс, тем лучше.
Мэтти искоса посмотрела на Гила и заметила улыбку на его губах. Ей и самой с трудом удавалось не расхохотаться. Быть может, когда они доберутся до места, она и Гил смогут провести немного времени наедине друг с другом. Это, скорее всего, приободрит ее и оставит в таком состоянии до самого Брекон-Биконса.
Пока Ржавчик вез их по дороге, окруженной поразительно живописным сельским пейзажем, ярко освещенным солнцем, Мэтти постоянно чувствовала на себе взгляд Рэни. Она отважилась чуть скосить глаза налево и сразу же заметила во взгляде старушки подозрение.
– Все в порядке?
– Великолепно, все великолепно, детка.
– Может, нам остановиться где-нибудь? Может, тебе надо отдохнуть?
– А-а-а… О моем пузыре можешь не волноваться, Мэтти Белл. По тебе видно, что есть кое-что более важное, о чем тебе следует подумать.
– И что же это за «кое-что»?
Мэтти сама не верила, что поддразнивает свою старшую подругу. Еще неделю назад она бы ни за что не рискнула шутить, если на карту поставлено личное.
– Понятия не имею. Тебе лучше знать.
– Ладно, буду внимательна при вождении, как ты мне советуешь.
– Вздор говоришь, – улыбнулась Рэни, – но… правда, следи за дорогой, милая.
Мэтти не стала смотреть в зеркало заднего вида, опасаясь, что Рэни по-прежнему наблюдает за ней, но по тому, как заерзал на заднем сиденье Гил, поняла, что он все слышал.
Через полчаса после их отправления из Бата небеса разверзлись. Еще спустя час небо заволокло свинцовыми тучами, дорогу поглотил полусумрак, а дождь перешел в ливень. Барабанная дробь капель, стучащих по крыше Ржавчика, заглушала шум мотора и голоса путников.
Впереди ряд конусов, перегораживающих дорогу, свидетельствовал о том, что проезд закрыт. Сквозь пелену дождя показался первый дорожный знак, указывающий, в каком направлении нужно сделать объезд. Настроившись на местную новостную радиостанцию, Мэтти убедилась, что наихудшие ее опасения оправдались: дорога, по которой она прежде намеревалась ехать, закрыта из-за ливней и в ближайшее время, судя по всему, не откроется.
Раздраженно вздохнув, женщина поехала в объезд.
И потянулся еще один час убийственно медленной езды. Вскоре оказалось, что эта дорога вела в никуда. Из-за густого леса, росшего по обеим сторонам четырехрядной магистрали, было еще темнее. От деревьев на шоссе падали мрачные тени. Мэтти ощущала, как по ее затекшим плечам и шее разливается тупая боль. Пальцы все крепче сжимали руль.
Гил и Рэни давно уже замолчали, и теперь в автофургоне царила тягучая тишина, нарушаемая барабанной дробью дождевых капель по лобовому стеклу и натужным скрипом дворников Ржавчика, которые явно не справлялись со своей задачей.
– Мерзкий денек, – наконец нарушила молчание Рэни, выглядывая в запотевшее стекло автомобиля. – Я буду только довольна, если смогу где-нибудь прилечь и хорошенько выспаться.
– Я тоже, – стараясь избавиться от ноющей боли в шее, недовольно произнесла Мэтти. – Не верится, что кто-то решил, что это нормальный объезд.
– Главное, чтобы на место приехали… Неужели поблизости нет местечка, где можно поесть и отдохнуть? – сказал Гил.
Раздраженная непредвиденными трудностями, Мэтти хотела было настоять на том, чтобы ехать дальше, но мысль о еде заставила ее передумать.
Еще двадцать минут езды, и впереди появилась приветливая вывеска придорожного паба.
Было истинным благословением войти в уютное, теплое помещение паба. В углу гудел огонь. С потолочных балок свешивались пучки сушеного хмеля. Вокруг столов стояли удобные скамейки с подлокотниками, обитые твидовой тканью. Играла умиротворяющая музыка. Несмотря на плотное расписание, Мэтти была рада тому, что очутилась в этом уютном пристанище.
Пока Рэни устраивалась за свободным столиком, она подсела к Гилу за барную стойку.
– Как твое плечо? – поинтересовался он.
– Немного ноет. В такие вот минуты я очень жалею о том, что у Ржавчика нет гидроусилителя руля.
– Не представляю, как ты на нем вообще ездишь, особенно в такую погоду. Лично я впечатлен даже тем, что фургон еще не сломался. Думаешь, он выдержит до конца поездки?
– Конечно, выдержит, – ответила Мэтти.
В ушах ее звучали слова многострадального автомеханика Стива: «Я сделал все, чтобы эта штуковина могла ездить, но я не кудесник. Если дать фургону хорошую нагрузку, он вполне может отказать…»
– Вижу, Рэни устроилась здесь как у себя дома, – улыбнулся Гил, мотнув головой в сторону певицы, которая принялась оживленно болтать с молодой парой, сидящей за соседним столиком.
– В ее коллекцию добавятся очередные души. Как ей это удается? Она просто подходит к незнакомцам, и вот они уже мило беседуют.
– Она любит общаться с людьми. Рэни говорила мне, что после того, как много лет на каждом шагу встречала обожающих ее поклонников, она может завязать разговор с любым человеком. Мне кажется, ей это нравится. В Боувеле Рэни всегда находится в центре всеобщего внимания.
– Держу пари, так оно и есть.
– Мне кажется, она чувствует себя очень одинокой. Совсем не просто из знаменитости превратиться в маленькую старушку, живущую в деревенском доме престарелых.
Угрюмого вида бармен взял у них заказ, а потом принялся наливать выпивку. Мэтти чувствовала на себе взгляд Гила, который откровенно пялился на нее.
– Отчасти именно поэтому ты на все это пошла?
– Возможно… Мне кажется, Рэни просто великолепна. Конечно, иногда она очень раздражает, иногда с ней много мороки, но у нее доброе сердце. Мой дедушка говаривал, что хорошие люди часто прячут свои сердца от других. Но это золото все равно сияет, как бы его ни прятали.
