– Слушаю! – недружелюбно гаркнул в трубку научрук.
Я успела отметить, что интонации несонные. Не разбудила – повезло.
– Доброй ночи, Горан Владиславович, – промямлила я. – Простите, что беспокою так поздно…
Господи, этого человека я совсем недавно проклинала, а сейчас звоню в надежде хоть на какую-то поддержку. Умом тронулась.
– Это ваша студентка, Лея Александрова, – торопливо добавила я.
– И чем же я вам так насолил сегодня, студентка Лея Александрова, что звоните ночью? До завтра дело не подождет?
– Нет! – испуганно выкрикнула, крепче прижимая Нокию к щеке и боясь, что Государь нажмет отбой.
Видимо, мои интонации насторожили профессора. Он уже без тени ехидства велел:
– Говорите!
– Понимаете, я решила сегодня отправиться… – мысли путались, не понимала, с чего начать. – И вот… теперь не знаю, как…
– Давайте-ка ближе к телу, Александрова. Или вы с кем-то из друзей поспорили, что хватит смелости позвонить мне среди ночи?
– Я только что видела смерть Марты Тэбрем, – чуть не плача выпалила я. – Мне страшно в собственной квартире.
В трубке воцарилась тишина.
Судар точно отрубит связь: не может же он помнить всех жертв по именам. Подумает, что несу околесицу, что действительно поспорила или выпила лишнего.
– Ясно. Ждите. Скоро приеду.
Гудки. Я недоуменно уставилась на Нокию. Приедет? Не поверите, но я в жизни никому так рада не буду, как Судару сегодня.
Едва голос Государя покинул меня, сразу прочувствовала, как страшно сидеть в комнате, страшно ее покидать, страшно думать, кто или что могло пройти через портал. Мобильник зазвонил. На дисплее высветилось прозвище великого и ужасного. Не Гудвина, конечно же, – мага.
– Да, Горан Владиславович!
– Александрова, надеюсь, вы там не лелеете свои страхи, а вещи собираете и одеваетесь?
– Вещи? – наверное, нет смысла говорить, что в голосе моем звучало недоумение.
– Вашу мать! Слушайте и запоминайте.
Я тут же выпрямилась и кивнула трубке, будто собеседник мог понять беззвучную готовность внимать указаниям. Идиотка! Ладно, в моем состоянии многое простительно.
– Включаете во всей квартире свет, достаете сумку повместительней и собираете вещи, которые могут понадобиться на выходных. Потом одеваетесь по погоде.
Я молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Но мозги работать отказывались.
– Алло-о-о-о! Александрова-а-а. Как слышите меня? – беззлобно поинтересовался хрипловатый голос на том конце.
– Слышу хорошо, но не понимаю.
– Вам не понимать надо, а действовать. Ночевать будете вне дома, ясно вам?
– Ясно, – тупо протянула я.
Ничего мне не ясно. И Судар это прекрасно знает.
– Сделаете, как я сказал?
– Сделаю, Горан Владиславович, – с пионерской готовностью заверила я.
– Отлично. Поторопитесь. Адрес у вас какой?
– Березовая улица, 13.
– Квартира?
– 139.
– Когда подъеду – позвоню. Действуйте! Отбой.
Я уже не обращала внимания ни на гудки, ни на телефон. Слово «действуйте» повлияло на меня, как приказ на военнослужащего. Не смела ни обдумать, ни ослушаться. Позже поняла: дело совсем не в слове. Государь внушил выполнить все, что велел.
Это я никак не могла освоить подобные навыки, а для черного мага его уровня – сие семечки.
Ни на что не отвлекаясь, не шарахаясь от стен и собственного отражения в зеркалах, я действительно включила все лампочки, чтобы осветить и коридор, и кухню, и даже ванную с туалетом, нашла в нижнем ящике одного из шкафов дорожную сумку, бросила ее в коридоре и стала сносить туда вещи.
Что же мне может пригодиться? Зубная щетка, нижнее белье, пижама, спортивный костюм, тапочки, носки. Кажется, достаточно. Постояла, подумала и добавила в сумку косметичку, «линзу» со временем и флешку с материалами о Тэбрем.
Скинула наряд для путешествия по Лондону и надела первое, что попалось на глаза: черную шерстяную юбку с разрезом и кофту в облипку, в которых в понедельник щеголяла перед Игорем. Натянула сапоги и терпеливо зашнуровала. Теперь беретка, шарф, пальто с капюшоном. Все, я готова.
Едва сделала все, на что программировало внушение, на меня снова накатило. Я затаилась в коридоре между стеной и входной дверью, из последних сил стараясь не поддаваться панике, стремясь очистить сознание.
Не ведаю, долго ли продолжались мои бесплодные попытки, когда в комнате зазвонил мобильник. Прямо в сапогах кинулась за Нокией: ее-то я забыла. Звонил Государь.
– Александрова, – не дал он мне даже аллекнуть, – я за дверью. Открывайте.
Стоит ли говорить, что я побежала к двери, забыв выпустить из рук телефон?
– Горан Владиславович, вы! – несмотря на поздний час, радостно воскликнула я на весь этаж.
Судар стоял на пороге. Клянусь, еще чуть-чуть, и я бы кинулась монстру на шею. Сама! Такого он точно не внушал.
Войти он желания не изъявил, забрал сумку и велел быстрее спускаться вниз, к подъезду.
Окрыленная подоспевшей помощью, я выключила свет в квартире, прикинула еще раз, не забыла ли чего – выходило, что не забыла – взяла связку ключей и, даю слово, впервые в жизни с радостью попрощалась с собственным жильем.
Оказалось, на улице выпал снег. «Ну да», – посмеетесь вы, – «январь, Москва, снег – какая неожиданность». На самом деле действительно неожиданность: зима в этом году аномально, а точнее, ненормально теплая.
Судар ждал у темного внедорожника.
– Горан Владиславович, огромнейшее магическое спасибо, что приехали за мной! – восторженно прощебетала я, сложив ладони вместе, как это делают японцы. Как меня еще поклониться не угораздило ироду-спасителю? А, ладно! Что с неадекватной перепуганной девицы взять, кроме анализов?
Государь поджал губы и хмыкнул. Видимо, это означало «пожалуйста».
– Садитесь уже, пока я не пожалел о содеянном, – вздохнул маг, открывая переднюю дверцу.
Меня не надо просить дважды – уже приготовилась запрыгнуть в машину, но вышел маленький конфуз. Я правша. Соответственно, в автобус и вагон метро захожу с правой ноги. В машинах разъезжаю нечасто, точнее, не помню, когда в последний раз такое случалось. Ну не успела сообразить, что в автомобиль только в пятидесяти процентах случаев садятся с правой ноги и мой случай не из них. Чуть лбом в крышу не вделалась. Зато Судар сразу понял, как часто я в тачках разъезжаю. Спасибо, что не посмеялся, а подал руку и помог усесться. Краем глаза заметила рябину в пяти шагах от проезжей части. Если и дальше так пойдет, мои щеки посоперничают в цвете с ее гроздьями.
