Глава 5
Победа Арминия над римскими легионами Вара
в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.)
Самые убедительные и глубокие исследования о том важном влиянии, которое германский мир оказал на развитие европейской культуры, о том, как многим человеческая цивилизация обязана этим храбрым воинам, которые долгое время были непримиримыми противниками Римской империи, пока, наконец, не завоевали ее (только Западную. – Ред.), принадлежат блестящему перу француза. Неудачная деятельность этого человека на посту министра не заслоняет его достижений на ниве писательства.
Прошло двадцать три наполненных событиями года с тех пор, как М. Гизо подготовил для Парижского общества современной истории курс лекций по истории европейской цивилизации. За эти годы человечество стало все более активно проявлять интерес к предпосылкам появления современных государственных институтов и их развитию, и работы М. Гизо с каждым днем все больше завоевывали заслуженное признание. Блестяще проделанный им комплексный анализ политических и общественных организаций, из которых вырос нынешний цивилизованный мир, заставил каждого с искренним интересом наблюдать за переломными моментами прошлого, благодаря которым современный мир стал таким, какой он есть. История об одном из таких событий относится к 9 г. н. э., когда германский мир взялся за оружие в борьбе за независимость против вторжения римлян и заслуживает особого внимания. Ведь это часть и нашей национальной истории. Если бы Арминий вел себя пассивно или потерпел поражение, наши германские предки были бы порабощены или истреблены в местах их традиционного проживания вдоль рек Одер и Эльба. Наши острова никогда не получили бы названия «Англия», а сами мы, «великая английская нация, язык и народ которой живут по всей земле, от края до края», никогда не стали бы тем, чем нам удалось стать
[54].
Арнольд, возможно, зашел слишком далеко в своем предположении, что англичане никак не связаны в расовом отношении с римлянами и бриттами, населявшими нашу страну до прихода саксов (а также англов, ютов и др.). Он полагает, что «в масштабах нации история завоеваний Цезаря относится к нам не более чем естественный отбор среди животных, населявших когда-то здешние леса». Существует очень много доказательств материального влияния на нашу нацию романизированных кельтов, с которыми столкнулись здесь, в Британии, наши германские предки. Но основной народообразующий поток нашей нации был и есть германский. Один лишь наш язык является достаточным доказательством этого. Арминий заслужил больше права считаться нашим национальным героем, чем, например, Карактак (кельтский вождь, боровшийся с римлянами. – Ред.). И восемнадцать веков назад храбрый германец спас в схватке с римскими легионами на заболоченных равнинах между реками Липпе и Эмс нашу далекую прародину.
Даже для героических сердец будущее Германии казалось зыбким и мрачным в момент, когда Арминий замыслил поднять всех своих соотечественников на борьбу с Римом. Половина земель Германии была покорена, и на них стояли римские гарнизоны, и, что было еще хуже, многие германские вожди, похоже, смирились с этой зависимостью. Более храбрые, те, на которых можно было положиться, были недисциплинированны и плохо вооружены. А вражеские войска состояли из ветеранов, были прекрасно подготовлены и оснащены. Им был хорошо знаком вкус победы, и командовали ими офицеры, не раз доказавшие на поле боя свою храбрость и мастерство. Ресурсы Рима казались неисчерпаемыми, он с таким упорством двигался к намеченной цели, что казалось, его невозможно было остановить. Не было надежды и на помощь союзников извне. «Самостоятельные государства Древнего мира одно за другим склонялись перед растущей мощью Рима и прекращали свое существование. Казалось, на земле не остается места для независимых народов»
[55].
Германский вождь хорошо представлял себе гигантскую мощь агрессора. Арминий не был грубым дикарем, сражавшимся просто из дикого животного инстинкта и не обращающим внимания на силу противника. Он знал язык и обычаи римлян. Когда-то он служил в римской армии, заработал римское гражданство и титул всадника. Осыпать наградами и привилегиями представителей молодежи из аристократических фамилий народов, которые должны были быть порабощены, было обычной практикой и частью утонченно коварной политики Рима. Стоящие во главе одного из сильнейших кланов племени херусков Арминий и его брат были выбраны для того, чтобы стать объектами этой системы. Римские награды и почести привели к тому, что брат Арминия полностью порвал со своим народом, принял римское имя Флавий и всю жизнь преданно прослужил империи в войнах против собственного народа. Арминий остался неподкупным, он равнодушно относился к почестям и богатству, лести и роскоши. А от врагов он получил высочайшую оценку, которая никогда не была бы ему дана, находись Арминий в рядах сторонников империи. В своих трудах великий римский историк называет имя Арминия с приставкой «освободитель Германии»
[56].
Должно быть, в своих мыслях молодой вождь, имя которого впоследствии было обессмерчено этим гордым прозвищем, часто вспоминал судьбы многих других великих людей, потерпевших крушение в попытке совершить то, что собирался сделать он, – преградить путь победным колесницам римских триумфаторов. Мог ли он надеяться победить тех, кто нанес поражение Ганнибалу и Митридату? А какой была судьба Вириата? (Год рождения неизвестен – убит в 139 г. до н. э. Лузитанский пастух в 150 г. до н. э., возглавивший начавшееся в 154 г. до н. э. восстание лузитан на территории совр. Португалии. Не сумев победить Вириата в войне, римляне подкупили его приближенных, которые ночью закололи Вириата в его палатке. – Ред.) И разве не красноречивым был пример безлюдной и разоренной, а когда-то цветущей Нуманции? Было много и других примеров из более близких времен и стран. Галлы восемь лет вели безнадежную войну против Цезаря. Храбрый Верцингеториг, в последний год войны поднявший на восстание против Рима всех соотечественников, отбросивший римскую армию и поставивший самого Цезаря в трудное положение в ходе осады римлянами Алезии, в конце концов тоже проиграл и оказался в толпе пленников, следовавших за колесницей Цезаря в его триумфальном вхождении в Рим, а затем был хладнокровно умерщвлен в римской тюрьме.
Было правдой, что Рим перестал быть великой военной республикой, в течение веков потрясавшей основы царств. Система правления изменилась. После столетия революций и гражданских войн он стал оплотом деспотизма одного монарха. Но дисциплина его войск еще не была поколеблена, воинственный дух граждан не был сломлен. Первые годы империи были ознаменованы величайшими походами и дали ничуть не меньший рост территории страны, чем при республике. Было бы величайшим заблуждением, вероятно внушаемым римскими властями, считать, что при Августе внешняя политика этой страны стала миролюбивой. Но сам он, до тех пор пока Арминию не удалось разгромить три римских легиона, придерживался совсем другого политического курса. Кроме войн в Испании, полководцам Августа в результате серии агрессивных войн удалось расширить границы империи от Альп до Дуная. Владениями Рима стали территории современной Австрии (южнее Дуная), восточной части Швейцарии, Нижнего Вюртемберга, Баварии, Вальтеллины и Тироля. Продолжая осуществлять агрессию против Германии с юга, имперские легионы еще более активно наступали с запада. Продвигаясь из Галлии, они построили ряд крепостей по обоим берегам Рейна и после серии победоносных походов водрузили римских орлов на Эльбе. Теперь и эту реку можно было упоминать наряду с Нилом, Рейном, Роной, Дунаем, Тахо и многими другими, служившими подтверждением мощи державы, основанной на берегах Тибра. Римские эскадры выходили из портов Галлии, совершали плавания к устьям германских рек и вдоль их берегов, взаимодействуя с сухопутными армиями. Римский флот, казалось, еще более решительно, чем римские легионы, демонстрировал подавляющее превосходство империи над дикими германскими племенами. На всей завоеванной территории римляне с обычным для них военным мастерством устанавливали свои укрепленные пункты, а мощная армия находилась в постоянной готовности немедленно отправиться в любой район, где создавалась угроза восстания населения покоренных областей.
