Большая часть римской армии сражалась самоотверженно и упорно. Легионерам порой удавалось отбросить массы нападавших. Но постепенно они теряли строй и становились все слабее и слабее под плотным дождем дротиков и непрекращавшимися ударами все новых и новых орд варваров. В конце концов, в результате отчаянных ударов германцев, римская колонна была рассечена на части, два орла легионов попали в руки противника, а римский строй, еще утром мощной и гордой поступью выступивший из лагеря, превратился в несколько смешавшихся отрядов. Их солдаты либо пали под ударами превосходящих сил противника, либо погибли позже, пытаясь выбраться из лесов и болот. Только очень немногим (кавалеристам. – Ред.) удалось вновь увидеть левый берег Рейна. Один из отрядов храбрых ветеранов построился в круг на небольшом холме и, отбивая все атаки упрямых германцев, продолжал сопротивление до конца того ужасного дня. На этом месте, там, где последние из римских воинов провели ночь страданий и отчаяния, еще долгие годы оставались следы попыток выкопать траншею и насыпать вал. Но на следующий день измотанные голодом, ранами и тяжелым трудом римские воины вновь были атакованы победоносными германцами. Часть римлян была умерщвлена на месте, другие, согласно ужасному ритуалу, были сначала кастрированы, а затем принесены в жертву древним северным божествам.
Узкое ущелье в низкогорье, через которое сейчас проходит дорога между Падерборном и Бад-Пирмонтом, ведет от того места, где пылала битва, к Экстернштайну, цепи голых величественных скал из песчаника. Рядом под сенью вековых деревьев протекает небольшой ручей. Согласно местным легендам, в этой священной роще древних германцев римские пленные были принесены в жертву победившими воинами Арминия.
Никогда прежде победа не одерживалась германцами столь решительно, никогда освобождение угнетенного народа не было таким внезапным и окончательным. По всей территории Германии римские укрепленные пункты были взяты штурмом, их гарнизоны вырезаны. Вскоре после гибели Вара и его армии Германия освободилась от ярма захватчика.
В Риме известие о битве было встречено с ужасом. Об этом можно сказать без всякого преувеличения, читая труды самих римских историков. Они не просто дают понять тот великий страх, что охватил римлян, познавших грозную доблесть германцев, племена которых оказались способны объединиться ради общей цели, но и раскрывают, насколько ослаблено и деморализовано оказалось население Италии
[60].
Дион Кассий пишет: «Август, когда он узнал о несчастье, постигшем Вара, рвал на себе одежды и пребывал в глубоком горе, переживая о потерянных войсках и с ужасом думая о германцах и галлах. Главной причиной его тревоги было то, что он ожидал, что эти племена предпримут поход против Италии и Рима. А количество оставшейся в городе молодежи, годной к военной службе, было не достойно даже упоминания, резервы союзников тоже были все истрачены. Тем не менее он сделал в этой опасной обстановке все, что мог. Когда никто из граждан призывного возраста не изъявил желания служить в армии, он приказал провести призыв насильно и наказать конфискацией имущества и лишением прав гражданства каждого пятого мужчину в возрасте до тридцати пяти лет и каждого десятого старше этого возраста. Наконец, когда он узнал, что даже эти меры не могут заставить римлян вступить в армию, он приговорил некоторых из отказавшихся служить к смерти. За счет отслуживших свой срок ветеранов и освобожденных рабов он собрал столько солдат, сколько оказалось возможным. Все эти силы под командованием Тиберия он срочно отправил в Германию».
Дион также приводит ряд зловещих предзнаменований, которые якобы наблюдались в это время. Их описание не нашло материальных подтверждений, однако оно ясно характеризует состояние умов, которые в них верили. Так, по его словам, обрушились три горные вершины в Альпах, и из них хлынуло пламя. В храме бога войны Марса, откуда появился основатель Рима, в его статую ударила молния. В ночном небе несколько раз наблюдали огненное зарево. В небе появилось сразу несколько комет. Огненно-красные метеоры, появившиеся в небе с севера, падали на поля. Говорили также о том, что стоявшая на границе статуя Победы, указывавшая направление на Германию, развернулась кругом и теперь указывает на Италию. Эти и другие знамения, по преданию появившиеся после разгрома легионов Вара, как считалось, говорили о том, что боги разгневаны на Рим. Август тоже не был свободен от предрассудков, но на этот раз не нужно было сверхъестественных знаков свыше, чтобы усугубить его тревогу и печаль. Даже спустя несколько месяцев после получения известий о результатах битвы он часто начинал биться головой о стену, восклицая: «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы!» Об этом можно узнать из трудов его биографа Светония. Каждый из историков древности, касавшихся разгрома трех легионов Вара, обращает внимание на то, какой силы удар был нанесен могуществу Рима и с какой горечью его воспринимали в империи.
Германцы после победы не перенесли войну на территорию врага. Но эта победа раз и навсегда обеспечила независимость тевтонских народов. Рим, конечно, вновь направил свои легионы против Германии и даже одержал там ряд временных побед, но все надежды на постоянное подчинение этих территорий были оставлены как Августом, так и его потомками. (Римляне позже, в походах 15–16 гг., жестоко отомстили германцам за легионы Вара. Однако было признано нецелесообразным продвигать рубежи империи за Рейн. – Ред.)
Удар, нанесенный Арминием, никогда не был забыт. Свой страх перед его народом римляне прятали под маской особой политики. Река Рейн стала признанной границей между двумя народами до V в. н. э., когда германцы сами превратились в завоевателей и своими победными мечами превратили провинции Рима в королевства современной Европы.
Арминий
Автор уже упомянул, что для нашего народа Арминий имеет больше права называться национальным героем, чем Карактак. Можно добавить, что любой англичанин имеет к Арминию гораздо больше отношения, чем об этом могут догадываться народы современной Германии. Чтобы доказать это, достаточно привести четыре факта: во-первых, херуски принадлежали к племенам старой Саксонии, выходцам из внутренней Германии; во-вторых, англосаксы, жившие на побережье Германии, находятся в более близком родстве с херусскими саксами, чем другие германские племена. В-третьих, старые саксы были почти полностью уничтожены Карлом Великим. В-четвертых, англосаксы являются прямыми предками современных англичан (современные генетические исследования показывают, что хорошо, если на треть. – Ред.). Последнее является неопровержимым фактом истории страны. Доказательства трех первых лежат отчасти в области филологии, отчасти в области истории. Не находя возможности подробного их рассмотрения в данной книге, автор предлагает обратиться к первым главам великого труда доктора Роберта Гордона Латама (1812–1888, британский лингвист и этнограф. – Ред.) «Английский язык», а также примечаниям к его исследованию «Германия в трудах Тацита». Там отмечается, что жители современной Саксонии относятся к верхнегерманской ветви современных германских народов, а англосаксы и старые саксы – к нижнегерманской.
