Существовал, наконец, и более «интеллигентный» подвид попрошаек — авторы жалобных писем с просьбами о помощи. Адресатами становились аристократы, дамы-благотворительницы, меценаты, священники и все те, у кого можно выклянчить пару фунтов, не опасаясь, что они проверят изложенные в письме факты. Журналист Джеймс Грант приводит выдержки из дневника одного афериста:
«29 июня — написал герцогу Ричмонду под именем Джона Смита. Ампутация ноги, полгода без работы, жена и семеро детей голодают. Результат — 2 фунта. Неплохо, но, надеюсь, в следующий раз больше повезет.
25 июля — написал епископу Лондонскому под именем Уильяма Андерсона. Англиканский священник, без работы четыре года, жена скончалась три недели назад, пятеро детей остались без материнской заботы. Результат — ни полпенни, это стреляный воробей. Еще раз попробую на следующей неделе.
28 июля — написал сэру Питеру Лори. Работящий шотландец, оставшийся без работы, восемь дней перебивался с хлеба на воду, но вот уже три дня ни крошки во рту. Зовут Джон Лори. Результат — послал меня в Общество по искоренению попрошайничества. Ох, и ушлые эти шотландцы, их так просто не проведешь» [27].
Перед тем как закинуть удочку, аферисты узнавали всю подноготную своего «клиента» и подгоняли под него историю: епископам писали обнищавшие священники, адмиралам — моряки, якобы служившие под их началом, аристократкам — многодетные матери. И как бы ни гневались на них адресаты, находчивость мошенников иной раз вызывала вздох восхищения. Ничего не скажешь, индивидуальный подход к каждому клиенту!
Уличные актеры
В развлечениях лондонцы не знали нужды. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но также певцами, акробатами, глотателями змей, шотландскими музыкантами, игравшими на волынке, художниками, которые за пенни вырезали из черной бумаги профиль заказчика, безрукими каллиграфами и слепыми чтецами. Охочие до зрелищ горожане не только глазели на карликов или бородатых женщин, но и знакомились с достижениями науки. Например, за небольшую плату можно было заглянуть в микроскоп. На выбор предлагались следующие объекты: блохи, сырные клещи, простейшие в капле воды, человеческий волос, поперечный срез трости, которой учителя лупили мальчишек по рукам, и кусочек дубовой коры. Последний экспонат сопровождался патриотической лекцией о красоте английского дуба, которая затмевает узоры на индийских шалях.
Лондонцы любили живность и покрупнее — например, танцующих собак или канареек в пестрых костюмах. В середине XIX века в столице появился новый тип зверинца под названием «счастливое семейство». Дело в том, что некоторые христиане были слишком нетерпеливы, дожидаясь наступления нового мира, обещанного Библией, когда волк будет пастись вместе с ягненком. Может, стоит немного помочь естественному ходу истории? Да и интересно очень. Суть нового зверинца была в том, чтобы засунуть в одну клетку тех животных, которые в природе охотятся друг на друга, и приучить их к мирному сосуществованию.
Виды животных и птиц, составлявших «счастливое семейство», зависели от мастерства дрессировщика. У дрессировщика, давшего интервью Мэйхью, в одной огромной клетке обретались 3 кошки, 2 собаки (спаниель и терьер), 2 обезьяны, 2 сороки, 2 галки, 2 сойки, 10 скворцов, 6 голубей, 2 ястреба, 2 домашние птицы (вероятно, гуси или утки), 1 филин, 5 обычных крыс, 5 белых крыс, 8 морских свинок, 2 кролика, еж и черепаха. По его мнению, труднее всего дрессуре поддавались ястребы и крысы, которые периодически норовили напасть на своих сокамерников… то есть на остальных членов большой и дружной семьи. Из птиц проще всего было дрессировать голубей, из животных — обезьян. Напротив, его конкурент заявлял, что дрессировать обезьян очень сложно, ведь во время игры они пускают в ход зубы и могут запросто поднять крысу за хвост.
Оба дрессировщика клялись, что добиваются желаемого результата исключительно терпением и лаской, никогда не опаивают животных опиумом, не бьют их и не выдирают им зубы. Впрочем, похваляясь своими животными, один дрессировщик добавил, что как-то раз оставил их без еды на 36 часов, но даже тогда они не покусились друг на друга! Такой эксперимент он провел в Кембридже по просьбе какого-то ученого господина, хотя перед началом испытания все же накормил животных как следует.
Среди городской детворы особой любовью пользовались представления кукольных театров. Их главным героем был мистер Панч, задира и грубиян, любитель приложиться к бутылке, а на досуге поколотить свою женушку Джуди. Английский кукольный театр берет начало в Италии XIV века, когда Панч был одним из персонажей Коммедиа дел Арте и звался Пульчинелла. Во Франции он сменил имя на Полишенеля, а в XVII веке добрался до берегов Британии и обрел английское имя. Его сварливую жену поначалу звали «Джоанна», но в XIX веке она стала известна как Джуди. Деревянные куклы были грубо размалеваны и одеты в яркое тряпье — разноцветный колпак у Панча, в придачу к крючковатому носу и внушительному брюшку, старомодный чепец у его жены. Помимо счастливой четы, в кукольном театре встречались и другие персонажи — констебль, бидль, доктор, клоун, палач, призрак, появлялся и сам дьявол. Перед ширмой, над которой проходило представление, сажали пса Тоби в шляпе и гофрированном воротнике.
Кукольные спектакли разыгрывали на улицах и ярмарках. Если до XIX века представления были рассчитаны скорее на взрослых, которым импонировали грязные шутки и сцены насилия, в викторианскую эпоху поклонниками Панча стали дети. Однако драки и ругань сохранились.
Представление Панча и Джуди. Рисунок Гюстава Доре из книги «Паломничество». 1877
Типичный сценарий начинается с того, что Джуди просит Панча присмотреть за их малышом, пока она готовит, но Панчу не по плечу роль воспитателя:
«Панч качает младенца, а когда тот продолжает кричать, берет его на руки, приговаривая: „Какой несносный ребенок! Терпеть таких не могу!“ Он трясет младенца, бьет его головой о стену и швыряет из окна. Возвращается Джуди.
Джуди: Где наш малыш?
Панч (меланхолично): С ним вышел несчастный случай, он так громко орал, что я выбросил его в окошко.
Джуди истерически оплакивает ребенка, после чего уходит за дубинкой и бьет Панча по голове.
Панч: Не злись так, милая, я же не нарочно.
Джуди: Ты мне за все заплатишь!
Она продолжает бить его по голове, но Панч вырывает у нее дубинку и избивает Джуди» [28].
Далее Панч забьет Джуди насмерть, в результате чего к нему явится ее призрак, но нематериальная субстанция тоже отведает дубинки. Попытки призвать убийцу к ответу не увенчаются успехом: он поколотит и бидля, и констебля, а когда его все же уволокут на эшафот, достанется и палачу. В конце концов, Панч одолеет Сатану, который неблагоразумно пришел по его душу, и закончит спектакль триумфальным поклоном.
