После свадьбы Джорджину поджидало разочарование. Несмотря на добрачные обещания, мистер Уэлдон наотрез отказался пускать жену на сцену. Пускай выступает на благотворительных концертах, но петь в опере — фу, как неприлично! Если бы он знал, что жена найдет себе другую отдушину, такую, где хорошо поставленный голос тоже пригодится, то не стал бы ей препятствовать. Но откуда же ему было знать, на что способна женщина, если ее как следует разозлить? Этого не предугадаешь.
Дела у супругов шли не так блестяще, как рассчитывала миссис Уэлдон, хотя семья не бедствовала. В Лондоне супруги снимали Тэвисток-хаус, тот самый дом, где в 1850-х проживал Диккенс и где из-под его пера вышли романы «Холодный дом», «Тяжелые времена», «Крошка Доррит» и «Повесть о двух городах». За девять лет супружества у Уэлдонов так и не появились дети, а ведь миссис Уэлдон очень не хватало топота маленьких ножек! Так не хватало, что она открыла в доме приют, в котором вознамерилась обучать музыке нищих сирот. Свое заведение она горделиво нарекла «Национальная Подготовительная Музыкальная Школа». Супруг пришел в ужас от перспективы наполнить семейное гнездышко «грязными, заразными сиротами», но миссис Уэлдон, как мы уже упоминали, отличалась завидным упрямством.
Занимаясь благими делами, она ни на минуту не забывала про свое призвание — музыку. В 1871 году она познакомилась с композитором Шарлем Гуно, который поселился в доме Уэлдонов. Поговаривали, что хозяйка закрутила роман с известным композитором, а тот обещал ей главную роль в опере «Полиевкт». Не в силах больше выносить грязные сплетни (и, вероятно, общество музыкально одаренных сирот), в 1874 году мсье Гуно вернулся в Париж, а миссис Уэлдон еще долго не возвращала ему рукописи опер, которые он оставил в ее доме.
Не иначе как вдохновленный примером Гуно, мистер Уэлдон тоже решил покинуть жену. В 1875 году он выехал из Тэвисток-хауса, пообещав платить за его ренту и сверх того выдавать жене тысячу фунтов в год. К тому моменту мистер Уэлдон получил наследство от богатого родственника и мог позволить себе такие щедроты. Миссис Уэлдон осталась в компании своих приемышей. В обществе шушукались и закатывали глаза, обсуждая ее воспитательные методы. Детей обучали музыке с самых ранних лет, но при этом обходились без жестких правил. Кроме того, миссис Уэлдон кормила их вегетарианской пищей, разрешала им ходить босиком, когда захочется, и вопить сколько вздумается. Вместе со своими учениками она посещала благотворительные мероприятия, причем детей туда возили в фургоне, на котором огромными буквами значилось «Дружеские вечера миссис Уэлдон». Родня не знала, куда глаза девать, а брат даже попросил ее однажды, чтобы она не останавливала это чудище перед его домом.
Как если бы она окончательно желала всех впечатлить и поразить, миссис Уэлдон увлеклась спиритизмом. В те годы контакты с духами, столоверчение и прочие занятия с густым слоем эктоплазмы пользовались огромной популярностью, особенно среди женщин. Для них это была не просто возможность скоротать вечерок в приятной компании, но и, например, обрести голос, пусть и не свой, пусть и призрачный. На женщин-медиумов с трепетом взирали мужчины, почитатели ловили каждое их слово, их уважали, их совет что-то да значил.
Вместе с тем, на спиритов ополчились психиатры. Одним из ярых противников этой заразы был доктор Л. Форбс Уинслоу, который в конце 1880-х участвовал в расследовании преступлений Джека Потрошителя. В 1870-х доктор Уинслоу заведовал двумя частными психиатрическими клиниками и, судя по всему, всегда был не прочь пополнить число своих пациентов. С особым интересом он поглядывал на спиритов. Как-то раз он посетил сеанс «с полной материализацией» и плеснул призраку красными чернилами в лицо, чем очень обидел паранормальное существо — чернила не эктоплазма, их попробуй отмой! В другой раз он опубликовал брошюру «Безумие спиритов», в которой напрямую обвинял их в сумасшествии и утверждал, что в прогрессивной Америке 40 тысяч спиритов уже сидят в смирительных рубашках. Английские собратья всполошились — вдруг и их пересажают? А мистеру Уэлдону пришла в голову гениальная, как ему тогда казалось, идея.
Столоверчение. Карикатура на спиритов из журнала «Панч». 1852
К тому времени мистеру Уэлдону надоело платить по счетам эксцентричной женушки. Он придумал простой способ от нее избавиться — объявить ее сумасшедшей и отправить под надзор доктора Уинслоу. Содержание ее в клинике обошлось бы ему в 400 фунтов в год, что, посудите сами, гораздо дешевле. Заманчивая перспектива. Чтобы объявить кого-то сумасшедшим, требовалась справка о медицинском осмотре с подписями свидетелей (в данном случае мужа) и двух докторов. Поскольку заманить миссис Уэлдон в клинику не представлялось возможным, доктор Уинслоу предложил хитроумный план: вместе с коллегой он посетит ее дом, якобы по спиритическим делам, а потом уже выпишет справку. После к ней можно присылать санитаров и вести ее в уютную палату.
Что может быть проще? Увы, самые злополучные затеи обычно начинаются именно с таких мыслей.
В 1878 году миссис Уэлдон, которая интересовалась не только спиритизмом, но и любыми проявлениями мистицизма, вместе со своими сиротами навещала монастырь во Франции. Вдруг у нее появилось предчувствие, что ее присутствие требуется дома. Будучи спиритом, миссис Уэлдон уважала предчувствия, поэтому оставила малышей под опекой монахинь, а сама поспешила домой. Там она успела поругаться с прислугой из-за пропажи нескольких вещей (предчувствия не солгали!), как вдруг в дом зачастили гости.
Ни с того ни с сего появился друг семьи, генерал де Бат, дочерью которого, как подозревала женщина, интересовался ее муж. Затем пожаловали таинственные незнакомцы. Сначала их было двое. Господа представились спиритами и предложили ей поговорить о спиритизме. Спиритизм — это ведь любимая тема у спиритов. А они настоящие спириты, уж вы не сомневайтесь! Один из них сидел, важно сложив руки на животе, а другой, по словам миссис Уэлдон, напоминал уличного певца, загримированного под негра, и все время моргал, подмигивал и ухмылялся. Через полчаса странные гости ушли, но в тот же день к ней наведались новые посетители, причем один из них, как подметила миссис Уэлдон, напоминал «потрепанного жизнью помощника дантиста». Этим господам тоже не терпелось поговорить с ней о высоком, о духовном. Например, встречаются ли среди ее воспитанников медиумы? И есть ли у животных душа?
Когда и за странными пришельцами закрылась дверь, миссис Уэлдон стало не по себе. В памяти всплыли рассказы о злосчастных спиритах, которые сидят по американским больницам. Да и знакомые поговаривали, что их скоро начнут хватать и сажать. Обеспокоенная миссис Уэлдон велела слугам никому больше не отпирать. Буквально через 20 минут к дому подъехал экипаж, а в дверь позвонили. Некий джентльмен в сопровождении двух леди искал встречи с миссис Уэлдон. Хозяйка приказала погасить свет. Визитеры продолжали трезвонить, но вскоре заскучали и уехали.
Впервые в жизни миссис Уэлдон занервничала. Уже не оставалось сомнений, что за ней пришли. Дрожащей рукой она написала несколько писем и отправила друзьям. Особенно ей хотелось видеть миссис Лоув, спиритку, которая некоторое время уже провела в частной клинике и утверждала, что «в Англии нет ничего проще, чем упечь здорового человека в лечебницу для душевнобольных». Особенно если дело касается женщин вообще и опостылевших жен в частности.
