К 19 часам у крайкома собралось около 2000 человек
436. Начался стихийный митинг - у входа в крайком, а затем в вестибюле здания. В митинге участвовали «вожди», приведшие толпу из больницы. Кроме «ветеранов» волнений выступали и новички. Среди них выделялся
Николай Малышев - одинокий человек с героическим прошлым (имел боевые награды: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За освобождение Кавказа» и др.), 49-летний майор запаса, член КПСС, он работал после увольнения из армии разнорабочим в столовой.
Выступление Малышева носило не погромный , а почти политический характер. Задержание солдата на рынке и убийство часовым военной комендатуры десятиклассника майор назвал актами насилия и произвола со стороны руководителей местных органов власти. Он кричал в толпу: «До каких пор мы будем терпеть весь этот произвол», требовал создать комиссию для расследования убийства и наказать виновных
437. После того, как толпа ворвалась в здание Крайкома КПСС, отставной майор выступил более пространно. «Советская власть, -говорил Малышев, - передала бразды управления органам милиции и народным дружинам. Говорят, что у нас существует свобода слова, печати, собраний. Но где это все? Мы этого не видим!». Тогда же Малышев заявил: «Власть народная, а народ расстреливают»
438.
В выступлениях «новичков» прозвучало еще несколько злободневных политических тем. 24-летний Виктор Божанов, вполне благополучный молодой человек, окончивший десятилетку и собиравшийся поступать в институт, оказался на Красной улице случайно - шел в кино с девушкой
439. Он призывал толпу добиваться повышения заработной платы и даже «высказывал неверие в построение коммунизма»
440. 66-летний Иван Беленков, беспартийный, малограмотный, несудимый, с 1953 года безработный, начал свое выступление на лестничной площадке в крайкоме с личных обид (милиция за продажу на базаре трех рыбин выкручивала ему руки), а закончил призывом «к смене существующего правительства»
441.
Политические лозунги сменялись обычными погромными призывами и «воодушевляющими» речами1. Несколько очевидцев событий, призывавших к восстановлению порядка, получили побои.
Случайно попавшегося под горячую руку коммуниста Метелкина «вожди» волнений угрозами и побоями заставляли выступать с одобрением своих действий
442. Попытки работников крайкома успокоить толпу были блокированы криком и руганью собравшихся
443.
Одним из наиболее существенных для понимания беспорядков в Краснодаре эпизодов была попытка группы бунтовщиков связаться с Москвой. Эта неудавшаяся попытка говорит о том, что протест стихийных лидеров волнений был сугубо локален. В наспех созданных ими идеологических конструкциях в общем-то не хватало места для «генерализации» обвинений власти и расширения сферы конфликта. В «Москве» некоторые из них еще видели верховного арбитра, способного навести порядок и восстановить справедливость. Традиционный социально-психологический комплекс «неправедные чиновники -справедливая верховная власть» эффективно сработал на локализацию конфликта, превращая волнения из удара по режиму в специфический «сигнал с мест».
Инициатива звонка, как уже говорилось выше, исходила от Александра Капасова. Во главе небольшой группы бунтовщиков он поднялся на второй этаж, ворвался в один из служебных кабинетов крайкома, вызвал по телефону междугороднюю телефонную станцию и потребовал от телефонисток соединить его с Москвой. При этом Капасов называл себя «представителем народа», заявлял телефонисткам, что в городе восстали рабочие, о чем он намерен сообщить в Москву. Остальные в это время по требованию Капасова кричали в телефонную трубку, изображая «шум толпы». Связаться с Москвой не удалась. Капасов из открытого окна кабинета объявил об этом стоявшим на улице. Выйдя из здания, он крикнул: «Все за мной, на телеграф!»'(тоже похоже на цитату из революционного кинофильма). Но связаться с Москвой опять не удалось.
Вероятнее всего, после того как группа Капасова отправилась на телеграф, бунтовщиков удалось вытеснить из здания крайкома. Однако
Виктор Божанов снова выступил перед толпой. Он заявил, что милиция якобы задержала несколько человек в здании крайкома, и призвал к их освобождению. Призыв возбудил толпу, и она вторично ворвалась в здание крайкома. Вспышки хулиганской активности были отмечены и около здания. Тот же Божанов, пытаясь сохранить высокий накал страстей, кричал: «Меня задерживают», - и спровоцировал тем самым избиение человека, призывавшего прекратить беспорядки
444.
Лишь к одиннадцати часам вечера усилиями сотрудников милиции, управления КГБ, войск местного гарнизона и партийного актива города толпу удалось рассеять. Участники волнений разошлись до утра.
5. 16 января. Утро. Листовки на ремонтно-механическом заводе.
С утра у здания комендатуры снова стала собираться толпа.
«Особых проявлений» не было
445. Однако в полдень, в обеденный перерыв, на ремонтно-механическом заводе было обнаружено несколько листовок. Одну из них рабочие тут же порвали, еще две немедленно сдали в партком завода. Попытка агитации с треском провалилась, а члены подпольной группы, напуганные собственной активностью, после беспорядков фактически прекратили свою деятельность.
Автором листовок и фактическим руководителем этой группы был Владимир Горлопанов. Жизнь этого 35-летнего человека, имевшего двоих детей, сложилась неудачно. Он прослужил в армии 14 лет (с 1943 по 1957 г.). Однако в 1957 году за какую-то малопонятную историю он предстал перед судом офицерской чести и был уволен из армии «за моральное бытовое разложение». Сам он считал это решение несправедливым и тяжело переживал случившееся. После демобилизации Горлопанова постиг ряд неудач в трудоустройстве и получении квартиры, он заболел и превратился в инвалида.
446. Обиженный и неустроенный бывший офицер, как он сам выразился, «не смог найти нужных путей сближения и растворения в гражданских условиях жизни страны» .
