Таран представлял собой структурную часть корпуса судна – по сути, выдающееся вперед продолжение киля – и состоял из него и нескольких мощных брусьев, сходившихся в одной точке. Он был снабжен бронзовым клювом и был способен пробить тонкий деревянный набор корпуса галер легкой постройки того периода. Удар, нанесенный подобным устройством ниже ватерлинии, часто оказывался роковым для вражеского судна, хотя всегда существовала опасность повреждения своим собственным тараном.
Существовали два стандартных маневра; один назывался diekplous, или «прорыв сквозь» линию вражеских судов, ломая весла и осыпая врага градом стрел и дротиков; и periplous, или фланговая атака. Последнее предполагало быстрое маневрирование; для его осуществления важнейшую роль играли опыт и быстрая оценка обстановки триерархом, а также подготовленность и слаженные действия гребцов. Упустив удачный момент, можно было подставить врагу уязвимую часть своего судна, и тогда атакуемый становился атакующим. Когда гребцы одного борта изо всех работали веслами вперед, а другого – назад, даже значительных размеров галера могла развернуться едва ли не на месте с удивительной скоростью. Пример такого удачного маневрирования приводится у Фукидида. Небольшой афинский флот, состоявший из двадцати судов, был атакован гораздо более значительными силами пелопоннесцев. Замыкавшие строй несколько афинских судов были потоплены, но одиннадцать судов смогли вырваться, преследуемые двадцатью вражескими. Один из кораблей пелопоннесцев значительно обогнал других и приближался к замыкающему судну афинцев, которое уже почти достигло рейда порта Наупакт. На рейде стояло на якоре торговое судно, и афинский боевой корабль прошел совсем рядом с ним. Затем, резко развернувшись вокруг стоявшего на якоре «купца», он резко пошел наперерез курсу приближающегося врага, нанес головному пелопоннесскому судну удар тараном в борт и потопил его. Столь неожиданный и успешный маневр привел в замешательство противника и в то же время воодушевил афинян, которые перешли в атаку, потопили шесть судов пелопоннесцев и отбили несколько своих, захваченных теми в первоначальной схватке.
Примером тактики ближнего боя тех дней стало сражение между двадцатью афинскими судами под командованием Формиона и сорока семью судами коринфян и их союзников. Коринфяне совершенно не стремились вступать в бой со столь сильным противником, но, будучи застигнутыми в открытом море, выстроили свои суда в круг, кормой к его центру, подобно ощетинившемуся во все стороны ежу, и приготовились к нападению. Формион, ожидая окончания штиля и надеясь на то, что поднявшийся ветер смешает тесный строй неприятеля, выстроил свои суда в кильватерную колонну, которая, работая веслами, стала кружить вокруг сбившихся в кольцо коринфских судов.
Вот как описывает все происшедшее затем Фукидид: «Он рассчитывал на то, что сможет сам выбрать наиболее подходящий момент для нападения, когда сила и направление ветра будут для него наиболее выгодны. Когда ветер усилился, вражеские суда сгрудились на тесном пространстве. Порыв ветра бросил на эту массу судов одно маленькое судно афинян, и строй тут же сломался, суда коринфян стали сталкиваться, весла перемешались, они, крича, стали пытаться расцепиться. За этими криками, мольбами и проклятиями не слышны были команды капитанов и боцманов, вражеские суда стали совершенно неуправляемыми. В этот момент Формион дал сигнал афинским судам к атаке. Первым же было потоплено флагманское судно с адмиралом на борту, после чего уже никто и не помышлял о сопротивлении, но только о бегстве…»
«Марш десяти тысяч»
Никакой рассказ о древнегреческих солдатах не будет полон без упоминания знаменитого «марша десяти тысяч», который Ксенофонт обессмертил в своем «Анабасисе». Ничто лучше не характеризует интеллект, инициативу и самодисциплину древнегреческих воинов, чем это волнующее повествование о переходе целой армии греческих наемников по дебрям Малой Азии и их последующем отступлении в разгар зимы через горные области Армении.
Вкратце повесть эта рассказывает о следующем. После смерти персидского монарха Дария на трон взошел его старший сын Артаксеркс. Его младший брат Кир, сатрап в Малой Азии, решил попытаться свергнуть своего брата с трона и с этой целью собрал большую армию в окрестностях своей столицы Сарды, находившейся в примерно пятидесяти милях к востоку от современного турецкого города Измир (античная Смирна). Подавляющее большинство воинов – около 100 000 человек – были восточного происхождения, но Кир отдал должное превосходству греческих солдат, основу его армии составили около 13 000 греков, в числе которых 10 600 человек были гоплитами. Примерно 700 из них были лакедемонянами, отправленными Киру правительством Спарты, которое было многим обязано персидскому царю за былую поддержку. Остальные прибыли из многих других городов-государств, поскольку в Греции в 401 году до н. э. имелось большое количество смелых людей, готовых отправиться в предприятие, предложенное Киром. Прошло только три года с тех пор, как потерпевшие поражение афиняне и их завоеватели-спартанцы плечом к плечу проделали под звуки флейт путь по протяженной долине, соединяющей Пирей с Афинами. Окончание затянувшегося военного конфликта и вспышка сильных волнений, потрясших многие греческие города, выбросили на военный рынок множество наемников и солдат-граждан, которых больше не привлекали прелести тихой цивильной жизни.
Эти вольные солдаты были навербованы Клеархом; истинная цель всего предприятия сначала держалась от них в строжайшем секрете по понятным причинам: одно дело – принимать участие в кампании под руководством Кира, щедрого молодого сатрапа, действуя против горцев Писидии (что было официальной целью кампании, сообщенной армии), и совсем другое – вступить в самое сердце Среднего Востока под командованием Кира – претендента на трон с целью свержения самого Великого царя. Но к тому времени, когда экспедиционный корпус преодолел переход к Киликийским Воротам
[25] через труднопроходимые горы Тавра и начал спуск к Тарсу, даже самым тупым копьеносцам стало ясно, что объявленная цель похода является не более чем выдумкой, а многие даже стали догадываться о его подлинной цели.
Наемники отказались следовать дальше. Клеарх, приверженец строгой дисциплины, прибег было к угрозам – но бунт уже зашел слишком далеко. Тогда он решил испробовать хитрость. Рыдая, он сообщил собравшимся вокруг него грекам, что их действия поставили его перед жестокой дилеммой: он должен либо нарушить свое слово, данное Киру, либо бросить свои войска. На последнее, сказал он, он никогда не пойдет, но если они больше не будут получать плату от Кира, то как они захотят поступить?
К Киру направилась депутация, некоторые из членов которой были доверенными людьми Клеарха, для выяснения его истинных намерений. Кир сообщил им, что в его планы входит дать сражение его старому врагу, находящемуся в настоящее время на Евфрате, и обещал платить солдатам повышенное жалованье. Продолжая испытывать в душе определенные сомнения, греки согласились продолжить марш.
