– Нет, Джи, – стиснув зубы, проговорил Игорь и вытянул с полки огромный книжный том «Межгалактические животные. Виды и повадки», – прочтёшь, а потом вкратце перескажешь.
Джи обиженно надула кукольные губки, но спорить не стала. Не прошло и четверти часа, как она с громким вздохом захлопнула книгу.
– Ну всё, ничего полезного для тебя здесь нет.
Нервы Игоря не выдержали. Он встал с кресла, обошёл стол с глобусом, аккуратно за плечи поднял Джи и вывел её из помещения, не говоря ни слова. Напоследок он закрыл дверь на внушительный бронзовый затвор и для пущей надёжности наложил на неё формулу тройного замка.
Услышав доносящиеся через толстое дубовое полотно истеричные крики Джи и гневный стук, он несколько секунд подумал и накинул на дверь формулу звукоизоляции. Наступила долгожданная сладостная тишина. Он с тоской посмотрел на длинные ряды высоких стеллажей.
«Да мне целой жизни не хватит, чтобы прочесть всё это. Эх, если бы здесь была Дашка… Вот кто, как робот, может перерабатывать кучу информации и кратко выдавать главное!» – вздохнул он печально и вновь погрузился в чтение.
За спиной раздался раскатистый бой часов.
«Уже почти полночь. Интересно, а сколько сейчас времени на Земле? Стоп, а что, если… – Игорь скрестил руки и произнёс заветное слово „Земля“».
Он оказался на своём диване, в своей квартире на Земле. Дверной звонок заливался трелью. Игорь вскочил и побежал вниз открывать дверь кому-то очень нетерпеливому. На пороге стояла возмущённая раскрасневшаяся Дашка.
– Карась, ты спишь, что ли? Я уже пять минут трезвоню, – сердито пожаловалась она.
– Дашка! – подхватил её Игорь на руки и закружил по комнате.
– Карасёв, с ума сошёл? – смущённо отпихнула его Даша и поправила резинку на волосах. – Мы час назад у школы расстались, договорились, что я к трём часам приду и мы пробежимся по тестам по английскому. Чего набрасываешься, будто сто лет меня не видел?
– Так я сто лет тебя и не видел! – Игорь посмотрел на неё с обожанием. – Ты не представляешь, как мне нужна твоя помощь!
И Игорь начал сбивчиво рассказывать про снегиря, превратившегося в Глура, про Маригрот, посвящение, дракона. Чем больше он говорил, тем печальнее и тревожнее становилось Дашино лицо.
– Даш, ты поможешь мне? – обратился он к ней, закончив свою сумбурную речь.
Девочка положила прохладную ладошку на лоб Игоря.
– Карасик, ты заболел? Ты совсем недавно обвинял меня в нездоровых фантазиях и увлечении мистикой, а теперь сам пустился во все тяжкие…
Игорь, разозлившись, обхватил девочку обеими руками и, перекрестив запястья за её спиной, произнёс: «Маригрот». Они оказались в центре колботеки замка Кнэфа. Даша обвела удивлённым взглядом стеллажи и вдруг, обмякнув, повисла на руках Игоря. Её лицо побледнело, губы начали синеть. Девочка была без сознания.
– Даша? Дашка! – закричал Игорь, тряся её за плечи.
За его спиной раздался грохот, и в помещение ворвался Тихон. Старик отпихнул Игоря, запрокинул голову девочки и стал медленно вливать в её рот тёмно-бордовую жидкость из маленького серебряного пузырька.
На лицо девочки вернулся здоровый румянец, и она открыла глаза.
– Вы кто? Где я? – с ужасом прошептала она.
– Даша, всё хорошо. Я здесь. Это Тихон, – успокаивал её Игорь.
Тихон, поднявшись с колен, бросился к Игорю.
– Ты что творишь, паразит? Ты же чуть её не убил! А если бы у меня не было эликсира Жажабо? – взвыл старик и, слегка остыв, обречённо махнул рукой и выбежал из колботеки.
– Это кто? – ничего не понимая, уставилась на Игоря Даша.
– Тихон, слуга, – расстроенно произнёс Игорь.
– Уверен? Судя по тому, как он с тобой говорил, ты у нас занимаешь пост помощника слуги, – переводя дыхание, хихикнула девочка.
Она медленно встала с пола и пошла вдоль стеллажей, периодически замирая.
– С ума сойти! Это волшебство! – повторяла она, скользя взглядом по полированным деревянным полкам, доверху набитым удивительными книгами, и по моделям планет, парящим в воздухе.
Подойдя к камину, она внимательно вгляделась в лица людей, изображённых на картине.
– Постой, это же дядя Дима и тётя Вика, только молодые, да? – обратилась она к Игорю.
– Да, – довольно подтвердил тот.
Даша приблизилась к открытой топке камина и, скрестив ноги, удобно устроилась на пушистом синем ковре.
– Я была неправа, прости, – призналась она. – А теперь повтори, пожалуйста, всё подробно и с самого начала.
– Ну, надо же! – шутовски поклонился Игорь и развёл руки в стороны. – Этот день надо сделать красным днём календаря! Иванова признала себя неправой да ещё и извинилась.
– Не ёрничай, рассказывай, – прервала она его тираду.
В дверь постучали. Вошёл Тихон.
– Простите за беспокойство. Дашенька, как вы себя чувствуете? – ласково обратился он к девочке, сердито поглядывая на Игоря.
– Спасибо. Гораздо лучше, – тут же подскочила Дашка. – Простите, что напугали вас.
– Это вы простите мою несдержанность, – чуть склонил голову в сторону Даши Тихон. – Горячего чаю со свежей выпечкой не желаете?
За его спиной уже стояла девушка с сервированным на две персоны подносом.
– Желаем! – встрял в их разговор Игорь.
– А с вами, молодой человек, я побеседую отдельно позже, – одарил Игоря леденящим взглядом Тихон.
Старик демонстративно развернулся и, шаркнув тапочками, удалился. Довольная Дашка показала Игорю язык. Они проболтали до рассвета, пока Тихон не разогнал их по спальням.
Даша выбрала себе спальню, некогда принадлежавшую Вик. Комната была оформлена в тёплых пастельных тонах в стиле прованс. По стенам вились нежные благоухающие чайные розы. Ровно по центру располагалась круглая кровать с лёгким ниспадающим балдахином. Напротив входа находилось большое ажурное окно с балкончиком, утопающим в розовых кустах. Слева и справа от окна стояли светлые пузатые шкафы, забитые книгами, что, вероятно, и послужило основным аргументом выбора девочки.
Игорь отправился в спальню Дима. Комната Кнэфа, в которой он отдыхал в первые дни своего пребывания на Маригроте, показалась ему слишком уж помпезной. И когда он обследовал весь замок, то остановился на комнате Дмитрия Карасёва, в которой было всё самое необходимое: простая деревянная кровать, маленький прикроватный столик с лампой для чтения и огромное панорамное окно во всю стену с видом на горы. Как бы сказала мама, скромненько, но со вкусом.
Из сна Игоря вывела голограмма Тизиана.
«Через три сильмуна на побережье океана Мо», – холодно процедил посвящённый.
С того момента, как царь Старогдос показал Совету последние минуты жизни Лои, Тизиан очень изменился. Он даже не пытался скрывать откровенную неприязнь и брезгливость к Игорю. Но необходимо отдать ему должное: занятия, а точнее испытания, которым он подвергал мальчика, были воистину захватывающими. В отличие от Роги и остальных посвящённых Тизиан ничего не объяснял и не заставлял повторять пройденное. Он, как щенка, бросал Игоря в воду и с откровенным равнодушием наблюдал, выплывет его подопечный или нет. Он неожиданно сталкивал мальчика с отвесной скалы, закидывал в полыхающий огнём дремучий лес, запечатывал в глыбе льда. Каждый раз испытания становились всё жёстче, а порой оказывались за гранью человеческих возможностей. Игорю чудом удавалось спастись.
