Игорь кивнул и, применив формулу, покинул безопасную тень и бросился к входу. Достигнув стены, он осторожно стукнул рукой по шару. Всё происходило ровно так, как и говорил десятник: шар заколыхался и загудел. Звук становился громче и громче, уши заложило. Дверь со страшным скрипом тяжело отворилась, и на улицу вышли два недовольных стражника.
«Да опять какая-нибудь глупая птица задела крылом», – лениво отмахнулся тот, что был ближе к Игорю.
Улучив момент, мальчик проскользнул в открытую дверь и двинулся по каменному коридору. Он петлял по лабиринту, освещаемому лишь редкими факелами, регулярно сверяясь с картой. Вдруг за одной из дверей, как ему показалось, раздался тихий стон. Игорь остановился, прислушиваясь, но звук исчез.
«Да кто тут может быть, всех же пленников выпустили», – подбодрил он себя, вновь обращаясь к папирусу со схемой лабиринта.
Он медленно продвигался вперёд, стараясь держаться максимально близко к каменной стене.
«Хорошо, что у них карта подробная, тут можно блуждать вечность! – удовлетворённо отметил он про себя. – Ну, вот и третий пост! Ещё раз налево, потом направо, а теперь всё время прямо, и я должен упереться в его камеру».
Он оказался перед каменной нишей с мощной железной дверью. Игорь превратил одну из нитей в отмычку и засунул её в проржавевшую насквозь замочную скважину. Тяжёлая дверь со скрипом открылась. Внутри было темно, холодно и сыро. Мальчик запустил перед собой светящийся шар и шагнул в камеру. Напротив двери, прикованный к стене кандалами, висел старец. Голова беспомощно склонилась вниз, глаза были закрыты, чудовищная худоба обострила скулы и обнажила рёбра. Лишь широкие плечи напоминали о былой мощи атланта. Игорь снял чары сокрытия и изо всех сил сжал в руке слезу океана, стараясь как можно скорее восстановить силы. Едва придя в себя, он приблизился к жрецу. Вновь превратив нить в отмычку, он принялся открывать кандалы: сначала на ногах, а затем и на руках. Внезапно глаза старца распахнулись, и мощная ладонь сжала горло мальчика.
– Слишком сильны твои объятия, – прохрипел Игорь. – «Спасибо» было бы вполне достаточно.
Жрец слегка ослабил хватку, с интересом разглядывая светящуюся нить на руке мальчика.
– Кто ты?
– Друг, – коротко ответил Игорь. – Код «Апокалипсис».
Ра-Та опустил руку, Игорь, жадно глотая воздух, потёр зудящее горло.
– Что-то пошло не так? – шёпотом спросил старик. – Я ждал воинов лишь через два лунных дня.
– Через два лунных дня Атлантида уже будет покоиться на дне Атлантики, так что ждать не было возможности, – объяснил Игорь.
– Ты не атлант, – глаза жреца недобро блеснули. – Это вы со своим кристаллом ввергли Атлантиду в хаос.
– Я действительно не атлант, но какие мы плохие, расскажешь потом, времени на споры нет…
По коридору эхом раздались быстрые шаги.
– Ты кого-то ждёшь? – спросил Игорь, закрывая вновь кандалы на руках и ногах атланта.
– Нет, все мои гости ушли ещё вечером, – удивился Ра-Та.
– Я тут в уголке, пожалуй, тихонько постою, если ты не возражаешь, – заворачиваясь на ходу в невидимый кокон и пряча в него световой шар, прошептал мальчик.
Дверь камеры со скрипом распахнулась. По воздуху проплыл светильник. Заняв место в центре камеры, он наполнил помещение тусклым жёлтым светом. Следом вошли четыре десятника фараона. Они направили на жреца длинные пики с острыми наконечниками и замерли, стараясь держаться от него как можно дальше. Игорь разглядывал жреца. Это был не старик, как ему показалось вначале, а молодой красивый мужчина. Смертельная худоба, длинные светлые волосы и борода с проседью делали его старше, но глаза, большие живые карие глаза смотрели из-под густых чёрных ресниц на стражников с юношеской дерзостью. В коридоре послышались чьи-то неспешные шаги.
– Никак фараон решил навестить опального старого друга? – растянул Ра-Та потрескавшиеся губы в снисходительной улыбке.
– Да. Прояви почтение, жрец, – проговорил один из десятников, стараясь не встречаться взглядом с узником.
В камеру вошёл фараон.
– Решил навестить тебя, – беззаботно произнёс Атило. – Ведь до шестого лунного дня времени повидать тебя не будет.
– Чем же обязан такой чести? – брезгливо спросил Ра-Та.
– Ра-Та, ты знаешь, я всегда любил Тайгету, но она выбрала не того атланта, – не обращая внимания на тон собеседника, продолжил фараон. – И я пообещал ей освободить тебя в шестой лунный день…
Брови жреца удивлённо поползли вверх. Губы фараона расползлись в злорадной усмешке.
– И я сдержу слово. Ты станешь свободен, но Тайгета будет принадлежать мне. Только мне.
– Она не вещь, чтобы принадлежать кому-то, – с ненавистью взирая на фараона, прошипел Ра-Та. – К тому же она моя жена, если ты забыл, Атило.
Фараон расхохотался. Его смех гулким эхом понёсся по лабиринтам подземелья, затихая где-то далеко.
– В шестой лунный день мы, наконец, станем выше богов, и всё изменится!
– А-а-а! Вот о какой свободе ты говоришь. Ты решил освободить меня от жизни? – хмыкнул жрец.
– Не просто освободить, – поднял указательный палец фараон. – Тебе будет оказана огромная честь сослужить почётную службу нашему великому народу. Ты будешь принесён в жертву.
Ра-Та плюнул в сторону фараона.
– Дурак ты, Атило. И сам погибнешь, и атлантов погубишь.
Фараон, не сказав больше ни слова, развернулся и направился к двери. У выхода он остановился и, не поворачиваясь, обратился к десятникам:
– Жреца больше не кормить. В нём слишком много силы. И воды тоже не давать.
Стражники, не сводя глаз с пленника и не опуская пик, попятились спиной к выходу. Дверь захлопнулась. Ключ трижды провернулся в замочной скважине, и камера вновь погрузилась во тьму. Дождавшись, пока шаги и голоса затихнут, Игорь снял чары и запустил световой шар.
– А тебя, кажется, и в оковах боятся? – с уважением произнёс он.
– Боятся не меня, а гнева богов. А ты оковы не хочешь с меня снять? – встряхнул Ра-Та тяжёлыми кандалами.
– Подожди немного, невидимость забирает много сил. Сейчас восстановлюсь, и будем выбираться отсюда.
– А как мы выйдем? – осведомился жрец.
– В моём невидимом коконе. Главное, чтобы ты не выходил за светящийся круг, который я нарисую, – проговорил Игорь, снимая оковы с Ра-Та. – Да, чуть не забыл! Лас-Лу просил передать тебе слезу океана.
И мальчик протянул её жрецу. Как только голубой камень коснулся ладони Ра-Та, случилось невероятное. Всё тело атланта заискрилось, будто наливаясь жизнью. По просвечивающим венам полились голубые потоки энергии, из глаз ударил яркий белый свет. Через пару секунд перед мальчиком стоял широкоплечий атлант с мощным торсом. Он несколько раз наклонил голову, разминая затёкшую шею, сжал и разжал кулаки, играя бицепсами.
