Но в условиях, когда отдельные части команды уже имеют решение и, более того, оно может быть тут же предъявлено, дойдет ли тогда процесс реализации до самых последних простых исполнителей? Наверное, нет. И тогда сотни ничего не умеющих делать люмпенизированных крестьян просто становятся ненужными. И, чтобы они никому не мешали, им бросается товарная жвачка и внушается, что это и есть самое настоящее счастье.
Таким образом, одна отработанная ступень уходит в прошлое. А система управления продолжает свой полет дальше, постепенно отбрасывая ступени и за счет этого увеличивая скорость технического прогресса.
Получается своеобразный парадокс: система управления социумом, разрастаясь вверх, перестает нуждаться в простых исполнителях. Она перестает зависеть от простых исполнителей. Ей наплевать на них. Глобально, в рамках планеты, ей достаточно одного золотого миллиарда, а со временем и золотого миллиона. Разрастаясь вверх, в системе управления неизбежно увеличивается число ненужных ей для решения конкретных задач узлов, обладающих определенным ресурсом. Согласно гипотезе В. Веселова
[45] именно эти неконтролируемые узлы, возникшие в силу отсутствия изоморфизма между любыми уровнями системы управления, являются источником паразитизма, который со временем начинает пожирать всю систему. Именно такие узлы порождают разбой и разбойников, которые сами по себе.
Характерный пример — ситуация в России. Рули, куда хочешь, при этом все всё и про всех знают, но никто ничего исправить не может. Все знают, что без информационной индустрии, энергетики и образования у страны нет будущего. Все знают, что происходит в этих отраслях, но низам туда уже давно нет доступа — ступень отъехала, а верхи в своем полете опираются на ветви других деревьев.
С одной стороны, в этом есть определенная защищенность системы управления от определенной части собственного объекта управления. Но от всего защититься невозможно, как бы не хотелось. Поэтому-то процессу управления, как таковому, пока еще остаются присущими классические опасности, вызревающие теперь уже не внизу, а вверху, непосредственно в узловых точках управляющей структуры. А опасности всегда связаны с тем множеством команд, которые способна или не способна породить в своих узловых точках, а, затем, исполнить система управления.
О самой сложной команде социального мира
Ваша любовь к жизни да будет любовью к вашей высшей надежде — а этой высшей надеждой пусть будет высшая мысль о жизни!
Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
Мы говорим об управляемости социума. Но тут же спохватываемся и уточняем. Социум управляем, но не абсолютно. Управляем потому, что способен решать отдельные задачи, например, объединиться в борьбе с какой-либо угрозой. Он управляем, но каков уровень этого управления? Насколько сложную задачу способен он осилить? Каков потолок его возможностей?
Направление поиска ответов на эти вопросы в формулировании следующего вопроса. В каком направлении развивается система управления?
Её развитие направлено к самой сложной команде, которую она способна реализовать. Она ищет самую сложную исполняемую команду, ибо эта команда — ее потолок сверху. Сложность команды измеряется максимально возможным числом причинно-следственных отношений, в которых задействовано максимально возможное число объектов мира. Самая сложная команда способна аккумулировать в себе максимально возможное количество темной энергии Вселенной. Аккумулировать и затем преобразовать в другой вид энергии.
А теперь следующий вопрос: «Каков уровень самой сложной команды, для выполнения которой возможно, хотя бы чисто теоретически, построить адекватную ей систему управления? Как выглядит самая сложная команда?» Или, сформулируем вопрос по-другому: «Как выглядит завтрашний день, к которому стремились бы абсолютно все?»
Может быть, этот день можно нарисовать в виде картины благодатного Рая, где гуляют свободные и счастливые люди?
— А действительно, — подумал Наблюдатель, — к чему стремились бы абсолютно все?
Он вытащил блокнот, опросный лист, ручку, микрофон для солидности, и остановил пробегающую мимо девушку.
— Извините, я представитель системы социального мониторинга, будьте любезны, всего один вопрос. Чтобы Вы хотели видеть на нашей планете именно для себя?
— Хочу Рай на земле! Для всех и для себя! И чтоб меня всегда любили те, кого я люблю!
И что интересно, если подготовить допустимый перечень ответов на заданный Наблюдателем вопрос, то абсолютное большинство ответит именно так, как эта девушка. Безусловно, если опрос анонимный, то будут исключения, но их немного. Для этих немногих рай представляется в виде места, где можно просто отдохнуть от трудов праведных, и совсем ничтожное число мечтает о таком Рае, где все для них, где все любят их, служат им, а они царят, в самом скверном смысле этого слова; они придумывают и казни, и награды, имени самого себя, и казнят, и награждают. Заратустра у Ницше говорил о таких: «Но еще противнее мне все прихлебатели; и самое противное животное, какое мне встречалось среди людей, назвал я паразитом: оно не хотело любить и, однако, хотело жить от любви».
Тогда самая сложная команда выглядит так: «Хочу Рай на земле! Для всех и для себя!»
Но оказывается, что в этих простых словах заключена слишком сложная команда, которую человечество, да и вообще любая система управления из биологического материала в принципе неспособна реализовать. Даже если опираться при строительстве Рая на точку зрения абсолютного большинства о том, что такое Рай, то проинтегрировать любовь по всему человечеству все равно не удастся.
Таким образом, на уровне отдельно взятых людей ответ получить невозможно. Нет у людей единой точки зрения на завтрашний день и не будет! Не будет хотя бы потому, что даже на уровне мировых религий мы не можем придти к об-щему знаменателю. Да и в рамках одной религии порой идут бесконечные распри. Одни те же заветы последователями толкуются по-разному — «всякую цель люди понимают иначе, чем человек ее указующий».
[46] Если же мы начнем искать объединяющую цель на уровне отдельно взятых людей, то получим еще больший разброд и шатания, типа: «Даша любит Машу, Маша любит Пашу, Паша любит Дашу, а Саша — Парашу и т. д.». Все кого-то любят, а счастья нет. Потому что на самом деле все Даши и Маши, Саши и Паши просто строительный материал более сложного образования, основой которого и является система отношений между людьми, организациями, народами, государствами. И нет здесь ни каких исключений.
А как же пафосное изречение одного из героев Федора Михайловича: «Красота спасет мир»?
Красота, стоящая над всеми и понимаемая всеми, спасет мир. Но даже в вопросе о том, что такое красота, нет единого мнения
[47]. Более того, его и не может быть. Так Владимир Александрович Разумный отмечает
[48]: «Подлинный же логический тупик перед мыслителями и исследователями возник при подходе к отдельному, конкретному человеку, к живой индивидуальности, из которых и состоит загадочное человечество или Человек. Здесь пораженному взору эстетических снобов открывается такая бездна отступлений от меры, проще говоря — такая безмерность физических аномалий или даже уродств, с позиций абстрактных представлений о морфологическом идеале, что говорить о совершенстве подобного живого существа просто бессмысленно. Программисты попытались, следуя стереотипам женской красоты, насаждаемым в европейских странах, создать образ средней компьютерной красавицы. На удивление, на экране монитора она предстала как чудовищная, несообразная ни с чем уродина. Единственным ее достоинством оказалась гладкая кожа. Немудрено, ибо каждый из нас в морфологическом отношении — аномален, но признать подобный факт, отнюдь, не склонен…».
