Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
Привлечение логики, к решению научных или житейских задач требует, чтобы объекты, которыми оперирует разум, как минимум, имели названия. Если объект никак не называется или обладает огромным количеством ни о чем не говорящих имен, что, в общем, одно и то же, то разум не в состоянии оперировать этим объектом. Разум бессилен, он не способен в этой ситуации направлять стрелку компаса, указывающую дорогу в лабиринте Судеб. Более того, Разум просто не в состоянии видеть этот объект. Поэтому Разум прячет его, закрывая стеной из соответствующих установок.
Именно этим объясняется, почему Разум не способен видеть ни Бога, ни дорогу к нему; этим объясняется, почему первые люди, познавшие добро и зло, тут же одели на себя фиговые листы — они пытались спрятать то, чего не должно быть. Поэтому-то четвертое измерение для Разума остается тайной за семью печатями. Скрытое управление разумом — это управление с помощью неизвестных управляемому субъекту его же собственных степеней свободы.
В этой ситуации дорога может быть найдена только инстинктивно, только на ощупь или с чьей-либо помощью.
Когда-то давно злая Баба-Яга, чтобы спрятать Царевну, усыпила ее и сделала с нее 39 копий. И вот лежат перед добрым молодцем сорок абсолютно одинаковых обнаженных женщин, и он должен сделать выбор своей дороги в лабиринте Судеб. Он должен выбрать тот вход в лабиринт, который приведет его к Богу.
Сказочный персонаж самостоятельно данную задачу решить не смог. Ему помогли. То ли пчела, то ли муха, то ли комар, то ли бабочка, которая опустилась на настоящую женщину. Ни пчела, ни бабочка не вкушали запретного плода, они не познали добра и зла, у них нет человеческого разума, у них нет установок на закрытие четвертого управляющего измерения, поэтому отличить живое от неживого, оригинал от копии для них не составило труда. Они были способны показать дорогу.
Внешняя одинаковость или многозначность в условиях равенства исходных данных — это серьезный рубеж для Разума. Этот рубеж Разум может преодолеть, но только с чьей-либо помощью. Один он не способен на это в принципе.
Но что означает внешняя одинаковость для того, что не имеет названия? Внешняя одинаковость показательна, когда время выбора сжато текущим мгновеньем. А если ищешь эту дорогу всю свою жизнь? Сорок одинаковых женщин сейчас или сорок разных в течение жизни? В чем разница? Вся Жизнь, как поется, «есть только миг между прошлым и будущим» или говоря простым языком Разбойника: «Затяжной прыжок из п…ы в могилу».
Проблема выбора женщины — это и есть проблема выбора судьбы. А для женщины — это проблема выбора мужчины. Посмотрите вокруг. Кругом люди, люди, люди. Особенно в большом городе. До тех пор, пока вы до них не дотронулись, они как чужие миры, еле видимые в телескоп, и судить о них можно только исходя из видимого образа и законов подобия.
Но как только вы остановили одного из них, так сразу и он и вы начинаете изменяться. Появляется новая дорога в лабиринте судеб. Рождаются новые судьбы.
Не знания и не умения определяют Судьбу человека. Судьба человека определяется сделанным выбором любимых и друзей.
Для мужчины (или женщины) — наблюдаемые им женщины (или мужчины) — это и есть все его нереализованные судьбы.
А как осуществляется выбор своей судьбы? В жизни, как и сказке, он осуществляется совсем просто.
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
”Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещёный мир
Приготовила б я пир”.
”Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна”.
”Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря”.
И тут вдруг проходил мимо батюшка-царь. Постоял, подслушал и выбрал секс. А попутно, выбрал зависть и обман. Кто б стал ему завидовать, если б весь крещёный мир стал бы сытым или обмотанным в полотно? Никто. Все были бы просто счастливы, всем было бы сыто и тепло.
Но дело-то в том, что третья девица обещала свои способности не всему крещенному миру, а лично батюшке-царю. И не только способности, но и всю себя. Естественно, что он, будучи в первую очередь мужчиной, выбрал ее. Он выбрал обещанное завтра для себя в обмен на сытое и теплое сегодня для окружающих.
В японской культуре есть понятие «сад камней». В саду камней растут камни, от семи штук и более. Камни устанавливаются таким образом, чтобы наблюдатель, где бы он ни находился, никогда не видел одного их этих камней, скрытого другими. А если наблюдатель изменит место наблюдения, перейдет правее или левее и сможет разглядеть спрятанный камень, то тогда тут же для него пропадет какой-либо другой.
Но все сказанное с удивительной точностью переносится и на сад из людей, который цветет в душе каждою из нас, и устроен он почти так же. Появился новый друг и почти тут же пропадает кто-то из старых. Помните, как в мультике про Карлсона, который живет на крыше: «Малыш, а как же я? Я же лучше собаки!» И Карлсон пропал. Это тоже своего рода выбор. Выбор дороги, каждый шаг по которой приводит к тому, что какие-то люди пропадают, а какие-то появляются в саду человеческой души.
Среди всех возможных сюжетов мира есть сюжет о том, как монахи одного из монастырей искали имя Бога
[80]. Известно, что мир существует лишь до тех пор, пока человек не знает этого имени, пока человек не способен его произнести, пока человек находится в поиске. И как только имя будет найдено — погаснут звезды! Монахи приобрели самый мощный компьютер и запустили на нем программу, перебирающую все имена. Таким образом, они решили ускорить процесс постижения истины.
Именно ускорить, потому что мы сами являемся этими компьютерами и своей жизнью как раз и перебираем доступные нам имена. Мужчина погружается в одну женщину, потом в другую, в третью — он пробует возможные пути достижения истины, он ищет Дорогу к Богу.
И вот бегут перед глазами образы всех близко встреченных женщин, через которые он пытался уйти в Вечность. Так какая из них его? Или ее вообще нет в этом перечне? Какая бабочка укажет дорогу, если эти дороги уже давным-давно вошли внутрь самого человека, став его частью? Дорога к Богу проходит через то, что не познано Разумом, через то, что нельзя классифицировать и обобщить, через то, что нельзя объяснить. Она проходит через ваше или мое индивидуальное тело. Завтра это тело — гниющий прах. А останется только то, что выше индивидуального. Останется только то, чему это индивидуальное служит! Останется спрятавшийся от нас Бог! Останутся ничего не значащие вечные платоновские идеи. А мы уходим… А мы уходим, и с нами уходит то глубоко личное, которое называется нашим телом, которое как раз и подобно взмаху крыла бабочки, который в своем мгновение даже не успевает быть поименован и посчитан.
