– Он отдал ей кольцо не просто так. Это было платой за услугу – маленькая чертова эсэмэска, которую она дала ему отправить со своего мобильника! – объявил Давид.
Он направился к двери, которая вела во внутренний двор. Янис поспешил за ним.
– Но это против всех правил!
– Она, видите ли, пожалела его семью. И когда Аким попросил у нее разрешения сообщить им, что он все еще жив, она…
Мужчины обогнули фасад и вышли на парковку перед главным тюремным корпусом.
– …ваша «толковая сотрудница» пошла на это, понимаете? – закончил Давид и поспешил к своему автомобилю. Открыв дверцу, он еще раз обернулся к Янису: – Аким Катц стер сообщение сразу после того, как отправил его. То есть она не знает, что он там написал. Теперь будем выяснять это через оператора.
Яссур сел в машину, повернул ключ зажигания и крикнул руководителю расследования, прежде чем захлопнуть дверцу:
– Что-то говорит мне, что это сообщение не было обыкновенным приветом домашним! И если это действительно так, вы и вся ваша насквозь протекающая контора влипли по самое не могу. Советую вам немедленно разбудить Акима, накачать его всей той дрянью, которой вы его до сих пор пичкали, и выяснить все насчет этого эсэмэс-сообщения.
И прежде чем Янис успел ответить, Давид покатил к пункту внутренней охраны. Сольман проводил глазами исчезающие в темноте красные фары. Он думал о Тане. Что такого сделал с ней шеф «Моссада»?
Могадишо, Сомали
Они были на месте за полчаса до условленного времени. Над городом расстилалось ярко-синее безоблачное небо. Несмотря на раннее утро, столбик термометра успел подняться до двадцати шести градусов по Цельсию. Рынок еще не открыли, но на площади царило оживление. Рейчел Папо озиралась, высматривая в толпе своего сопровождающего. Яамак Бенту обещал найти место, где им никто не помешал бы поговорить.
Вскоре появился и он сам – вышел из кафе по другую сторону рынка. Яамак кивнул Рейчел, уверяя ее тем самым, что всё в порядке. Русский – Грегор Хазан – сидел на одной из каменных скамеек, тянущихся по периметру прямоугольной площади. Он выглядел очень обеспокоенным, потная рубаха прилипла к телу. Приблизившись, Бенту оскалился в золотозубой улыбке:
– Можете уединиться в кафе моего тестя.
Папо кивнула, после чего посмотрела на часы и повернулась к Грегору:
– В таком случае нам пора.
Толстяк поднялся со скамейки. Он выглядел очень несчастным. Рейчел посмотрела ему в глаза:
– Старайтесь не показывать своего беспокойства. Видите кафе по другую сторону площади? То, под зеленой вывеской?
Грегор кивнул.
– Ведите его туда, как только выйдете на связь. Я присоединюсь к вам позже.
– А его документы?
– Все здесь. – Женщина помахала томиком Суцкевера. – Ну, идите…
Ее напарник сглотнул и направился в сторону большого дерева посреди площади, а Рейчел в сопровождении Яамака пошла к кафе, исподволь косясь на Грегора. Площадь уже успела наполниться народом – покупателями и громкоголосыми продавцами. В разных ее концах гремела ритмичная популярная музыка. Когда Папо и Бенту подошли к расставленным у дверей кафе складным столикам, рядом с Грегором появился смуглый молодой человек в красной куфии. Он был тощ, тщедушен и одет в белую рубашку и черные брюки. Рейчел присела на один из складных стульев, и несколько секунд спустя рядом с ней опустился Яамак. Она кивнула в сторону рынка:
– Грегор уже встретился с нашим компаньоном, теперь они идут сюда. Подождите нас здесь. Когда закончим переговоры, вместе поедем в отель.
Охранник кивнул. Они с Папо замолчали, наблюдая за бушующим вокруг разношерстым человеческим морем. Откуда ни возьмись возник пожилой мужчина с тряпкой в руках, который обратился к Рейчел по-сомалийски. Яамак что-то сказал ему, и старик, поклонившись, снова ушел в кафе. Женщина хотела спросить, что ему было нужно, но Яамак жестом остановил ее. Глаза его сузились, но лишь на несколько секунд. Рейчел оглянулась. К ним приближался Грегор в компании тщедушного сомалийца. Папо встала и пожала руку молодому человеку, который представился как Бааши Абдулле. Бенту, улыбаясь, снова опустился на свой стул. Разведчики с Бааши оставили его и ушли в кафе.
В зале без окон было прохладно и пахло кофе. Помещение оказалось на удивление большим, причем почти все места были заняты. Оживленные дискуссии за столами сопровождала доносящаяся из радиоприемника за барной стойкой мягкая джазовая музыка. Старик, который выходил к Рейчел на улицу, стоял за кассовым аппаратом. При виде Папо и ее спутников он кивнул в сторону занавески рядом с кухней, и женщина вошла туда первой. За занавеской открылось небольшое помещение – что-то вроде кладовки, с тремя складными стульями довольно шаткой конструкции. Рейчел села, с трудом удерживая равновесие. Она вспоминала выражение лица Яамака в тот момент, когда тот увидел Бааши. Возможно, они допустили ошибку, оставив сопровождающего на улице без присмотра. Комната, которую он предоставил им для переговоров, Папо тоже не нравилась. Она слегка отодвинула штору, чтобы иметь возможность, по крайней мере, выглянуть наружу. В руке женщина сжимала томик Суцкевера, к внутренней стороне обложки которого были скотчем приклеены документы. Она повернулась к Бааши:
– Господин Абдулле, к сожалению, мой сомалийский оставляет желать много лучшего. Мы можем общаться по-персидски, по-итальянски, по-французски или по-английски?
Бааши посмотрел на Грегора, словно спрашивая его совета. Но русский ни слова не понимал на сомалийском языке. Он побледнел и выглядел потерянным. Абдулле снова повернулся к Рейчел и спросил ее на ломаном французском:
– Бумаги у вас?
Папо ответила ему на том же языке:
– Итак, вы из Танзании. У меня паспорт и документы, удостоверяющие, что вы находились в Сомали в качестве наблюдателя от ООН. Вам лучше ехать через Кению. От станции близ Бустеейо отходят четыре автобуса, но я рекомендую вам маршрут, который пролегает вдали от территорий, контролируемых «Аль-Шабааб». Деньги вы тоже получите. Со всем этим у вас есть реальная возможность спастись.
Бааши молчал – он только моргал и сглатывал. Очевидно, молодой человек рассчитывал на другое.
– Свяжите меня с кем-нибудь из посольства здесь, в Могадишо, – наконец заговорил шепотом он. – Или помогите вылететь в США или Европу.
Рейчел покачала головой:
– Твоя информация никому не интересна, кроме меня. Никто больше не станет за это платить. И США никогда не примут террориста из «Аль-Шабааб», не говоря уже о Европейском союзе.
На какой-то момент ей показалось, что Бааши собирается заплакать. Он уже понял, что никогда не доберется до Танзании. Папо оглядела зал, но не заметила ничего подозрительного. Переговоры затянулись, а она хотела прийти хоть к какому-нибудь соглашению. Сомалиец выпрямился, достал помятый коричневый конверт и протянул его ей. Внутри оказался маленький клочок бумаги – счет в Объединенном банке Африки на триста тысяч долларов. Плательщиком выступала компания «Нигерия-Лизинг», но ее название на чеке было перечеркнуто. Поверх него стояло написанное от руки слово «Сальсабиль».
