Каким образом эти тринадцать человек, не вступая в контакт друг с другом, могли заразиться одним и тем же вирусом? До сих пор это оставалось для Хенрика загадкой. Всего полчаса назад ему удалось уговорить врача из больницы «Скорой помощи» прислать ему сегменты ДНК с голландским вариантом вируса. Этому доктору потребуется несколько часов, чтобы уладить все бумажные дела, прежде чем он сможет переслать файлы. Дальстрём нервничал. Несколько минут он постукивал пальцами по столу, а потом рывком снял халат и вышел из кабинета.
Передвигаться по территории лаборатории с некоторых пор стало затруднительно. «Блэк скай» – охранное предприятие новых хозяев – держало сотрудников в строгости. Весь день территорию патрулировали вооруженные охранники с мрачными лицами, которые могли остановить кого угодно. О том, чтобы выйти прогуляться за ворота, нечего было и думать.
Хенрик пошел вдоль высокого забора, отделявшего территорию «Крионордика» от леса. Он споткнулся о камень и оцарапал ногу большой веткой. Дорогие ботинки из тонкой кожи – не лучший вариант обуви для лесных прогулок. Было холодно, и сгущавшиеся сумерки полнились ночными звуками и запахами. В кроне высокого дуба стучал дятел.
Очевидно, Дальстрём что-то упустил, но что и когда? Он понял это, уже когда из Голландии поступили первые тревожные вести. Хенрик как будто не мог чего-то припомнить, не мог уловить нечто, маячившее на самом краю его сознания. Он тряхнул головой и решил сосредоточиться на проблеме распространения вируса.
NcoLV передается только при непосредственном контакте. Поэтому одно из двух: либо кто-то из голландских носителей вступал в контракт с инфицированными из Швеции, либо – подумать страшно! – существует один или несколько невыявленных больных, которые до сих пор не изолированы.
Ученый дошел до края огражденной площадки, где сухая трава уступала место голой каменистой земле. Вариант вируса, взятый у Филиппы, почти идентичен тому, которым заразился Матс Хагстрём. Поскольку NcoLV мутирует каждый раз, попадая в новый организм, его варианты у каждого зараженного индивидуальны, как отпечатки пальцев. Поэтому не стоило труда установить, что Филиппа заразилась именно от мужа. Хенрик запустил руки в карманы пиджака и оглянулся на корпус лаборатории из стекла и бетона. Уже порядком стемнело, и на парковке зажглись фонари. Дальстрём посмотрел на другой корпус, где на окутанной мраком стене одиноко светилось на втором этаже окно его кабинета. Очевидно, он единственный работал сверх положенного времени. Хенрик вернулся к главному входу, пересек атриум и поднялся на лифте в свой отсек, а потом почти бегом помчался по темному коридору, рывком открыл дверь и взглянул на монитор компьютера. В левом нижнем углу мигало сообщение о поступлении нового письма.
Utrecht_Strain1&2.pdf
[17]
Хенрику казалось – еще немного, и он поймет свою ошибку. Несколько минут ученый смотрел на экран, напрягая память, а потом раздраженно тряхнул головой и открыл присланные из Голландии файлы.
На экране возникли длинные ряды букв: A, G, T, C… повторяющиеся в разных комбинациях
[18]. Дальстрём открыл программу BLAST и сличил голландский вариант со шведским. Кое-что прояснилось сразу. Утрехтский сегмент кодировал мембранный белок коронарного вируса и фермент гамегглютинин-эстеразу. Это означало, что он представляет собой мутировавшую версию ДНК шведского вируса. Хенрик продолжил сличение. Вскоре ему удалось выявить ряд точечных мутаций, а спустя еще полчаса он мог смело утверждать: прототипом голландского вируса был вариант, обнаруженный в крови доктора Томаса Ветье, то есть именно та версия вируса, которую «Крионордик» использовал для секвенирования, культивирования и искусственных мутаций. Хенрик поднял глаза от монитора. Вероятность случайного совпадения составляла примерно один на миллиард. Он задумался. Нужно было добраться до результатов последних экспериментов Крейга Винтера, причем срочно. Мобильник ученого завибрировал, и на дисплее высветилось очередное эсэмэс-сообщение от Паулы. Хенрик проигнорировал его. Затем вошел во внутреннюю сеть и попытался открыть одну из папок Крейга. «У вас нет доступа к запрашиваемым файлам», – высветилось на мониторе.
Дальстрём наморщил лоб и попытался еще раз. Та же история. Он попробовал открыть папки с предыдущей версией вируса – ничего не получилось. В чем дело? Даже в новой должности Хенрик должен был иметь доступ к этим файлам. Он попробовал еще более старую версию пароля, и на этот раз все сработало. На мониторе выплыли новые ДНК-секвенции, и ученый сравнил оба варианта. Вне всякого сомнения, они происходили от субтипа Томаса Ветье. Именно с этим вариантом NcoLV и работал Крейг, подвергая его мутациям вместе с различными вирусами из банка проб «Крионордика».
Варианты из Утрехта тоже были его разновидностями – очевидно, смутировавшими в организмах новых носителей. Хенрик взял со стола ручку, приставил ее к монитору и внимательно вгляделся в последовательность нуклеотидов. Как же так?..
Он приблизил лицо к экрану. Ручка прыгала с одного файла на другой. Дальстрёма прошиб холодный пот, и волосы у него на затылке встали дыбом. Мобильный продолжал вибрировать, но Хенрик не обращал на него внимания. Вариант Крейга содержал узнаваемые идентификационные блоки – сигнатуру «Крионордика». Небольшие секвенции, которые вживлялись в ДНК в качестве своего рода знака копирайта. Каждый исследовательский центр имел такие.
В утрехтском варианте они отсутствовали – что было вполне естественно для «дикого» вируса, который развивался и мутировал вне стен лаборатории. Но секвенции из Голландии содержали много так называемой «мусорной» ДНК, то есть последовательностей, которые ничего не кодировали. Самое интересное было, однако, в том, что «мусорные» участки располагались именно в тех местах, где у лабораторного вируса были идентификационные последовательности.
Разумеется, и это могло быть случайностью. Но напрашивалось и другое объяснение – куда более правдоподобное и кошмарное. «Сигнатуру» стерли намеренно, и это мог быть только кто-то из «Крионордика», а именно Крейг Винтер.
– Что вы делаете здесь так поздно?
Хенрик вздрогнул и выронил ручку.
В дверях стоял Винтер в темно-синем костюме и белой рубашке с расстегнутым воротом. В руке он держал айпад. Дальстрём бросил взгляд на дисплей и вдруг вспомнил то самое слово, которое не давало ему покоя с самого утра. «Утрехт»! Конечно!
При первой встрече с Хенриком Крейг тоже держал в руке айпад, и на его дисплее была карта… Но это происходило несколько дней назад, до того, как в Голландии появились первые инфицированные.
Винтер вперил в Дальстрёма ледяной взгляд. Хенрик понимал, что нужно что-то сказать в свое оправдание.
– Да вот… решил проверить результаты ПЦР…
[19]
