За дверью открылось пространство, залитое ярким светом энергосберегающих ламп.
– Добро пожаловать на базу «Вирус»! – торжественно объявил Принц.
Только теперь становилось ясно: эти ребята подошли к делу основательно. Здесь, в секретном зале, притаившемся где-то в лабиринтах гигантского склада, было собрано немало знакомого и незнакомого оборудования, над которым напряженно колдовали около десятка людей, даже не обративших внимания на вошедших. Что-то, правда, показалось странным в мониторах и системных дисках, заполнивших зал. Но Прохор все еще не мог сообразить, что именно.
– Конечно, мы всего лишь часть сопротивления, – сказал Принц. – Наверняка есть еще какие-то группы неохваченных. Но мы предпочитаем не поддерживать с ними прямого контакта – в целях безопасности.
– Так, значит, здесь – все ваши? – спросил Прохор.
– Нет, конечно, – Лола покачала головой. – Здесь у нас штаб и группа электронной поддержки. Ударные группы разбросаны по городу – точно так же, маскируются под обычных работников обычных контор.
– Мы называем себя «группировка «Вирус», – пояснил Принц. – Как можно бороться со всесильным организмом, паразитирующим на человеческом обществе? Только изнутри этого самого организма, распространяясь, как вирус, который рано или поздно убьет врага.
– Или он нас, – хмуро добавила Лола. – А что? Надо быть реалистами.
– Оптимистично, – заметил Прохор. – Значит, этот здоровенный склад…
– …просто прикрытие, – кивнул Принц. – Впрочем, он же нас и кормит, приносит доход, необходимый для ведения боевых операций. В общем, выживаем, как можем.
– Богатые спонсоры у сопротивления, – заметил Прохор. – Не знаю, кто там у этого склада хозяин, но он явно широкой души человек. Передать вам в пользование такую золотую жилу – надо быть большим альтруистом.
– Хозяева даже не в курсе, – усмехнулся Принц. – Нейрофон, конечно, дает некоторые удобства, но через него же можно внушить что угодно кому угодно. Поэтому руководство склада уверено, что это оно само распределяет прибыль так, как это требуется нам, а на самом деле команды им поступают отсюда.
Принц указал на центральную консоль, за которой в большом крутящемся кресле, спиной к вошедшим сидел какой-то человек со сверкающей под лампами лысиной. Они подошли ближе. Лысый оказался грузным толстяком в массивных очках. Подошедших он даже не заметил – его толстые пальцы бабочками порхали над клавишами старой обшарпанной клавиатуры.
Вот что смутило Прохора с самого начала: дремучая древность всего этого оборудования. Громоздкие, как ящики, мониторы с выпуклыми еще экранами электронно-лучевых трубок, клавиатуры с грубыми, почти кубическими клавишами, уродливые «мыши» с потертыми «хвостами» и шариками в основании, и уж совсем экзотика – огромные магнитные дискеты на столах. Они как будто попали в музей старинной электроники.
– Что-то непохоже, чтобы отсюда могли поступать какие-то команды, – с сомнением произнес Прохор, – Странно, что все это вообще действует. Где вы только понабирали такого хлама? Оно что, еще на электронных лампах работает?
– Смешно! – не отрываясь от работы, заметил лысый толстяк. – Тут действительно полно раритетов, вся аппаратура – не моложе двухтысячного года. Миллениум для нас – как красная черта, за которую заходить никак нельзя.
– Что-то я не понимаю ни хрена, – сказал Прохор. – Как будто в лавку древностей попал.
– Про «проблему 2000» слышал?
– Что-то такое…
– Ну так вот. Простым смертным рассказывали, будто дело там в обнулении дат со сменой тысячелетия. На самом деле, это «мусорщики» поработали с кодом. С тех пор вся электроника под их контролем. В этом смысле нейрофоны – просто последний гвоздь в крышку гроба нашей цивилизации. А потому, чтобы действовать независимо и скрытно, приходится использовать всякую рухлядь. У нас тут и семидесятых годов ЭВМ имеются.
– И модемы с таким противным скрипом? – скривился Прохор. – Помню, как же.
Лысый хихикнул:
– Точно! И подключение – через устаревшую аналоговую телефонную сеть. Но поверь – в умелых руках все это работает не хуже новейших девайсов. А вот с нейрофона к нам влезть – никаких вариантов. Зависнет все в момент. Для нейрофонной сети мы просто маленькая программная ошибка. Крохотная, как вирус, который легко просочится через любую клеточную мембрану.
– Горазд ты трепаться, Маньяк, – сказал Принц, – А на гостя нашего так и не посмотрел. Невежливо.
– А кто у нас гость? – не отрываясь от мониторов, спросил лысый.
На бледном экране с разными скоростью и направлением текли ручейки цифр. На двух соседних экранах, напоминая скринсейвер, медленно крутились какие-то условно обозначенные геометрические фигуры. Точно – для тех экранов нужны были скринсейверы – чтобы не пожгло лучом электронную трубку.
Примитив. Дикость.
– А гость у нас тот, кто в WoK до цели добрался и живым вернулся, – нетерпеливо сказала Лола. – Еще подсказки нужны?
– Провидец?! – удивленно воскликнул лысый, но от монитора взгляда так и не оторвал, зато еще бодрее заколотил пальцами по клавишам. – Тот самый?
И только сочно клацнув по клавише ENTER, положил руки на подлокотники и медленно повернулся в своем кресле. Уставился на Прохора сквозь толстые стекла очков, растекся в не очень приятной улыбке:
– Рад, очень рад! Ну и как вам мои игровые коды?
– А, так это вы их прислали? – вежливо сказал Прохор.
– Пришлось изрядно попыхтеть, чтобы обдурить систему. Но вроде получилось, – скромно сказал толстяк.
– Маньяк у нас – настоящий компьютерный гений, – пояснила Лола. – На нем и держится вся группировка.
– А почему Маньяк? – спросил Прохор. Вгляделся в увеличенные стеклами и бегающие, как в аквариумах, глаза. – А, ну да…
– Без электронной поддержки нам никак, – сказал Принц. – Когда враг объединен в суперсовременную сеть…
– …остается только шнырять между ячейками, – хихикнул Маньяк. – Как мелкая рыбешка. Но у «мусорщиков» есть и слабые места. Логика у них не наша, не человеческая. Тут-то их и можно подловить. Взять, к примеру, автотранспорт…
– Вот, хотел спросить – как этот пикап управлялся, без водителя? – поинтересовался Прохор.
– А, боевой конь Лолы? – довольно кивнул Маньяк. – Классический обман нейросети: машину оформили на таксиста с нейрофоном, и тот думает, что «бомбит» на раздолбанном «корейце». Хотя на самом деле давно лежит в больнице в полупарализованном состоянии – пострадал на стройке. Он гастарбайтер, в Москве нелегально, без паспорта и с купленными правами – и даже нейрофон купил краденый. Так что «мусорщикам» придется изрядно поломать голову – или что там у них на плечах, – прежде чем распутают весь этот клубок.
– Ловко придумано, – признал Прохор.
