Нет никого страшнее инициативного дурака. Никто другой не сможет уничтожить свой собственный мир с такой скоростью и с таким усердием. Глядя на этих людей, Прохор с тревогой думал: неужели все настолько плохо? Неужели свободных людей в этом мире осталось так мало?
– Параллельно с нами действуют другие группы, – проследив взгляд Прохора, пояснил Клещ. – Работают по неохваченным одновременно – так выше шансы, что «мусорщики» не успеют среагировать на всех сразу.
– Что-то никто не говорил мне про другие группы, – разглядывая новичков, сказал Прохор.
– Не обижайся, но пока ты проходишь у нас испытательный срок. Никто не станет выкладывать тебе сразу все карты.
– Это я понимаю.
В зал как раз заходила Лола, конвоируя растерянную пару с ребенком. Мальчишка лет семи, в отличие от родителей, ничуть не был растерян или смущен. Он дернул Лолу за камуфлированную штанину и что-то спросил. Лола показала куда-то в сторону. Мальчишка засеменил туда с озабоченным видом. Война войной, но хорошо, когда у тебя на базе оборудованный туалет, а не какой-нибудь вонючий закуток или живописная пропасть с хлипкой веткой вместо поручня.
Лола притормозила возле них, и Клещ сгреб девушку в объятья татуированными ручищами.
– Всего троих привела? – спросил Клещ. – Теряешь форму!
– Я уже второй заход сделала, – усмехнулась Лола. – Расслабьтесь, мальчики, у меня сегодня личный рекорд, Пятнадцать «пустышек», не считая этих.
– Пустышек? – повторил Прохор.
– Ну, «неохваченных», которые не в сопротивлении и вообще не в курсе происходящего, – лениво пояснила Лола. – Ладно, мальчики. Пойду, устрою новеньких.
Она небрежно махнула рукой и направилась к растерянной парочке.
Тяжелая рука Клеща упала на плечо Прохора:
– Видал? Нас сделали. Ну, а раз так – пойдем, расслабимся. Мы хорошо поработали, а значит, заслужили по глотку хорошего вискаря. Главное, проскочить мимо босса.
Проскочить не удалось. Принц появился из боковой двери и мгновенно выхватил их цепким взглядом. Поманил недвусмысленным жестом руки над головой.
– Ну и чутье у него, – недовольно, но с уважением произнес Клещ. – Как пес, нас учуял.
Они протолкнулись сквозь группу «беженцев», как Прохор про себя окрестил доставленных сюда «неохваченных». Принц выглядел крайне недовольным.
– Где вас носило столько времени? – спросил он с нажимом. – Почему не выходили на связь?
– Уходили долго. Пришлось следы запутывать, – не моргнув глазом, солгал Клещ.
– А мне сдается, вы заезжали по неоговоренным адресам, – глядя в глаза Клещу, жестко сказал Принц. – Ты же в курсе, что это запрещено правилами?
– Правила мы на ходу выдумываем, – спокойно отвечая взглядом на взгляд, возразил Клещ. – Мы ж не военная организация, мы вообще, как бы, банда. Только благородная, как бы. Вроде Зорро или кто там еще в этом роде. Скажи, Провидец.
Он ткнул Прохора локтем. Тот пожал плечами: он думал о Тине.
– Ладно, Клещ, потом поговорим, – сказал Принц, с явным усилием смягчая тон. – Но ты должен понимать…
– Да все я понимаю, босс, – Клещ примирительно развел руками. – Конспирация и все такое. Мы следы запутывали по полной. И задание вроде как выполнили.
Принц кивнул, перевел взгляд на Прохора, который продолжал разглядывать новичков. Спросил:
– А ты чего молчишь?
Прохор собрался, поглядел на Принца. Кивнул в сторону «спасенных».
– А что с ними со всеми будет? Нельзя же бесконечно прятаться по всяким пыльным углам. Рано или поздно «мусорщики» найдут и их, и нас.
– Сейчас мы собираем максимальное число «неохваченных» – всех, до кого успеем дотянуться, – терпеливо пояснил Принц. – Вроде как в накопителе, – он хохотнул. – После чего всех вместе переправим в безопасное место.
– А остались еще такие?
– Конечно, остались. Есть даже территории, где обычный мобильник не берет, не говоря уж о нейрофоне. Только не задавай вопросов, на которые не получишь ответа.
– Это потому что я на испытательном сроке?
– Не только. Мы вынуждены соблюдать максимальную скрытность. Поэтому всей полнотой информации в группировке не владеет никто. Даже я. Так лучше для общей безопасности. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Понимаю, – отозвался Прохор. Хотя ответ Принца не удовлетворил его полностью. Было за этой недосказанностью нечто, продолжавшее его беспокоить.
– Ладно, отдыхайте, – сказал Принц. – Еще рейд-другой, и будем эвакуировать спасенных.
Уже в комнате, когда Клещ грохнулся в одежде на койку и принялся, посвистывая, потягиваться и шарить где-то внизу в поисках очередной бутылки, Прохор спросил:
– Слушай, а куда их всех потом?
– Кого?
– Да спасенных наших. Принц не говорит, но ты-то наверняка знаешь.
– С чего ты взял? Понятия не имею. Если честно, мне это даже неинтересно. Сам я никуда бежать не собираюсь. Для меня, считай, звездный час настал. Когда бы я еще свободно по городу с «пушкой» ходить смог? А сейчас – поди разберись, кто в «Мир убийц» играет, а кто свои вопросы решает.
Прохор машинально нащупал пистолеты в карманах куртки: на это раз он решил забрать их с собой. Поинтересовался:
– Я вот спросить хотел: как это получается, что виртуальное оружие из игры превращается в настоящее?
– Хороший вопрос, – Клещ пожал плечами. – Тут есть разные версии. Кто-то считает, что оружие штампуют некие компактные 3D-принтеры, разбросанные по всему городу. Ты просто, сам того не понимая, подходишь к ближайшему – и забираешь «заказ». Но лично я считаю, что оружие тебе просто телепортируют. Видел, как там, у интерната, появился «мусорщик»? Словно ниоткуда вышел. Вот так и эти «игровые» стволы.
Клещ помолчал, задумавшись, и добавил:
– А про наших спасенных я вот что скажу: у Принца здесь логистический центр, если ты заметил. Он может людей хоть в Мексику контейнерами нелегально отправлять. То есть в Штаты, конечно, через Мексику. В Мексике-то делать нечего, если ты не турист, конечно…
– Погоди, при чем тут Мексика… То есть дальнейшая судьба спасенных неизвестна?
– Я знаю одно: от «мусорщиков» мы их спасли. Что дальше – не наша забота. Обо всем думать – голова лопнет. О, смотри-ка, ром! Я и не знал, что такая приятная вещица под койку закатилась. А ну, стаканы на стол!
Прохор стащил с полки металлические кружки, которые Клещ почему-то упорно именовал стаканами.
Мыслями при этом Прохор был по-прежнему далеко отсюда. Вроде бы спасенный «Вирусом» от неминуемой смерти, помогая таким же, как и он, оболваненным людям, он должен радоваться. Только не получалось. Что-то во всем происходящем казалось каким-то недосказанным, искусственным, что ли… Создавалось ощущение, что его используют «втемную». Прохор это не любил. Особенно после череды предательств последнего времени. Пусть даже эта недосказанность – в благородных целях.
