Пригубив с Клещом немного рома, он отодвинул кружку. Пить не хотелось совершенно.
Нужно было вызволять Тину. Но как? Бука помочь ему не мог – просто потому, что его местонахождение неизвестно. Разве что попросить помощи у Маньяка, чувствовавшего себя в нейросетях если не как рыба в воде, то по крайней мере как опытный рыболов…
Он перебрался на койку, привалился спиной к стене. И сам не заметил, как заснул. Сказалась навалившаяся усталость, глоток же рома прибил окончательно.
Сон был беспокойный Ему снилось: он не избавился от нейрофона. Оставшиеся ядовитые споры электронного паразита проросли в нем и стали пронизывать тонкой «грибницей» все тело. Он снова провалился в виртуальный мир, но на этот раз уже не смог выбраться – исчезло само тело, рассыпавшееся на нули и единицы. В страхе он носился по игровым комнатам, пытаясь спастись от кровожадных геймеров, и понимал: убежать невозможно. Все коридоры бесконечного лабиринта заканчивались тупиками. И когда враги уже вовсю ломали за его спиной последнюю дверь, перед ним возник Бука. Он положил ледяные ладони беглецу на виски и сказал: «Бежать некуда. Ты – это я». Вглядевшись в лицо Буки, Прохор с ужасом понял: он смотрит в свое собственное отражение.
Со слабым вскриком Прохор открыл глаза. И вздрогнул: перед ним и наяву был Бука…
Нет, все-таки не он.
Бледная худенькая девочка лет двенадцати, с парой тонких косичек. Незнакомая.
– Это же вы – Провидец?
– Ну… – он сухо откашлялся. – Допустим.
– Помогите моей маме, – дрожащим голосом проговорила девочка. – Она стала такая…
Девочка запнулась. Прохор подождал немного и спросил неровным со сна голосом:
– Какая – «такая»?
– Как будто это не она. Ее словно подменили.
– А почему ты решила, что я могу тебе помочь?
– А разве не можете? – девочка забеспокоилась, беспомощно поглядела назад. – Мне ребята сказали…
Проследив ее взгляд, Прохор мрачно хмыкнул: там, в дверях маячил знакомый уже парнишка. Между собой подростки называли его… Ромзес, кажется.
– У твоей матери нейрофон? – устало спросил Прохор.
– Да… И она ведет себя как… – В глазах девочки задрожали слезы.
– Как кукла, – довольно безжалостно закончил за нее Прохор.
Не выдержав, девочка разрыдалась. Болезненно скривившись, парень неловко похлопал ее по плечу:
– Не надо… Слышишь? Я попробую помочь. Она здесь – твоя мама?
– Нет, – всхлипнула девочка. – Она дома. Мне сказали, спасают только «неохваченных»…
– Все верно. Избавить человека от нейрофона не так просто. Это такая дрянь…
– Но вы-то можете?!
Глядя в глаза этой девчонке, Прохор вдруг понял, что отказать ей – выше его сил. Даже несмотря на то, что любой выход с замаскированной базы группировки «Вирус» – смертельно опасен для него. Не говоря уж об опасности для самой базы.
– А где сейчас твоя мама?
– Мы на Ленинском проспекте живем, – оживилась девочка. – Я покажу дорогу!
– Это само собой. Только туда еще добраться надо. Как тебя звать-то?
– Мара.
– Ладно, Мара. Сейчас решим, как поступить.
Он скосился на Клеща. Тот сладко посапывал на своей койке, и, похоже, страшные сны его совершенно не мучили. Трясти его не имело смысла. Да и не хотелось подставлять напарника перед Принцем. Мало ли какие еще дела предстоят…
Маньяк. Вот кто реально может ему помочь.
Осторожно выглянув из двери, Прохор убедился: Принца поблизости нет. Это было немного странно – избегать встречи с главой сопротивления, но сейчас приходилось идти вопреки принятым здесь правилам. Наверное, он действительно был неправ, и в каком-нибудь партизанском отряде просто поставили бы к стенке за неподчинение приказу. Но слишком ярки были ощущения расставания с нейрофоном, слишком жуток вид людей, превращенных в живых кукол. Так что хотя бы еще одному человеку он поможет.
Только одному. А потом – полное подчинение.
Стоп. А как же Тина?
– Так чего ты хотел?
Прохор вздрогнул. До него дошло, что он навис над Маньяком, тупо пялясь на него невидящим стеклянным взглядом. Он и сам не заметил, как пересек этот зал, добравшись до рабочего места здешнего «компьютерного гения». Черт, то ли устал, то ли действительно какие-то провалы в памяти после удаления нейрофона. Не хватало только стать сомнамбулой и натворить каких-нибудь бед в бессознательном состоянии.
– Ты слышишь меня, Провидец? – терпеливо произнес Маньяк.
– Да, извини, – пробормотал Прохор. – Слушай, мне нужна твоя помощь.
– Принц в курсе? – мгновенно отозвался Маньяк.
– Н-нет. И я хотел бы, чтобы это осталось между нами.
– Вот как? – Маньяк немного занервничал. – А почему?
– Это личное, – Прохор лихорадочно подбирал в уме аргументы. – У меня девушка пропала. Самому мне ее не найти. А ты в нейросетях настоящий ас, как говорится.
– Прям уж – ас, – смущенно хмыкнул Маньяк. – А эта твоя барышня – она охваченная?
– Да.
– Плохо дело, – Маньяк покрутился в своем кресле из стороны в сторону. – Принц не разрешает искать охваченных. Есть угроза, что через их нейрофоны «мусорщики» могут выйти на нашу базу.
– Но ты же как-то «серфишь» в нейросетях на своих раритетах?
Прохор кивнул в сторону пожелтевших от времени мониторов. Маньяк поправил на носу очки, нехотя кивнул:
– Да, но то в интересах дела…
– А какие могут быть интересы, кроме спасения человека?
Маньяк затравленно поглядел на Прохора. Похоже, он что-то хотел сказать, но не мог решиться. Отвел взгляд в сторону, задумался, сказал:
– Окей, попробую тебе помочь.
– Спасибо! Я тебе этого не забуду.
– Но услуга за услугу.
– Все, что в моих силах.
– Добудь мне дисковый телефон. Понимаешь, о чем я? Это здоровенный такой аппарат с кругляшком таким по центру. В нем дырки для пальцев с номерами. И трубка на витом проводе…
– Маньяк, я помню, что такое дисковый телефон. У отца такой до сих пор дома стоит.
Прохор осекся. Разумеется, ни отца, ни дома, ни этого старинного телефона не существовало в реальности. Одна лишь фикция, игра воображения. Он даже не знал, были это подлинные воспоминания или все это впихнул ему в голову нейрофон, надергав из чужих мозгов и кинофильмов.
– Зачем тебе такая рухлядь? – спросил он, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.
– Дополнительная страховка, – сказал Маньяк. – Вроде примитивного «антивируса». В некоторых ситуациях аналоговая техника незаменима.
