Академик В.И. Арнольд отмечает: «…современная наука до сих пор утверждает: то, что сказал Джордано Бруно, – гипотеза. Если бы наука подтвердила теорию Бруно, то Ватикан оправдал бы и его. По крайней мере, меня так заверили в Папской академии наук.
Как известно, Бруно был монахом, священником. Даже после того, как его отлучили от церкви, он настаивал на своей теории, хотя обоснований у него не было. Это была теория множественности обитаемых миров. С него началась «эпоха инопланетян», именно он утверждал, что они обязательно должны быть. А следовательно, могут прилетать на Землю. Он не отрекся от своих взглядов, заплатив за них жизнью. И тем самым вошел в историю не только науки, но и всей цивилизации».
Как отмечает автор книги «Джордано Бруно и герметическая традиция», выдающаяся английская исследовательница Ренессанса Фрэнсис А. Йейтс, Бруно сражался не за научную истину, а за право непосредственно влиять на судьбу человечества. Конечно же это не повод для того, чтобы отправлять человека на костер. И нам остается только восхищаться мужеством Джордано Бруно и сожалеть о мрачном периоде в истории человечества, названном впоследствии Возрождением.
И еще одна ремарка. Часто говорят, что ученый Бруно сражался за истину с невежественными церковниками. Церковники, конечно, были разными, и невежественными, и «вежественными». Но не совсем корректно противопоставление Бруно и церкви. Ведь он сам был служителем Господним – доминиканским монахом – до тех пор, пока не был отлучен от церкви.
Галилео Галилей
А теперь, хитроумнейший Галилей, я воздам заслуженную хвалу твоему неустанному прилежанию. Ты устранил все препятствия, проложил прямой путь к опытам со зрением и (поскольку благодаря твоим открытиям взошло солнце истины) изгнал все призраки сомнений вместе с матерью их, ночью, доказав на деле, что можно сделать… От наших глаз, когда они вооружены твоим инструментом, не ускользают даже самые мелкие частицы сферы звезд (не говоря уже о самом низком из светил – теле Луны)…
Иоганн Кеплер, математик его христианнейшего величества, благородному и превосходнейшему господину Галилео Галилею, флорентийскому патрицию, профессору математики гимназии в Падуе
Историческая справка
ГАЛИЛЕЙ ГАЛИЛЕО. Родился 15 февраля 1564 года в Пизе в семье, принадлежавшей к знатному, но обедневшему флорентийскому роду. Великий итальянский физик, механик и астроном, один из основателей естествознания Нового времени. Заложил основы современной механики, построил телескоп с 32-кратным увеличением и открыл горы на Луне, четыре спутника Юпитера, фазы у Венеры, пятна на Солнце. Известен тем, что активно защищал учение Николая Коперника, за что и был подвергнут в 1633 году суду инквизиции, вынудившей его от этого учения отречься. Скончался в Арчетри 8 января 1642 года. В 1992 году папа Иоанн Павел II объявил решение суда инквизиции ошибочным и публично принес извинения ученому
[66]. Галилей был реабилитирован, ему вернули «право быть законным сыном церкви». Интересно, что оправдать ученого хотели еще к его 400-летию в 1964 году, но тогда суд, назначенный папой Павлом VI, решил, что вопрос небесспорный.
Трудно найти человека, которому совсем ничего не было бы известно о великом итальянском ученом Галилео Галилее. Можно не знать о том, что он заложил основы современной механики и построил телескоп с 32-кратным увеличением, или о том, что он открыл четыре спутника Юпитера и пятна на Солнце, но его знаменитая фраза, брошенная в лицо инквизиторам: «А все-таки она вертится!», известна всем. Но вот незадача. Вся история о том, как мужественный ученый, выслушав приговор инквизиции о пожизненном заключении, топнул ногой о пол церкви Santa Maria sopra Minerva и произнес свою знаменитую фразу, не более чем вымысел.
Ю. Сустерманс. Портрет Галилео Галилея. 1636
Впервые эта история была рассказана лишь спустя пятнадцать лет после смерти Галилея. Возможно, к ее зарождению как в прямом, так и в переносном смысле приложил руку знаменитый художник Мурильо, которому после смерти Галилея был заказан портрет ученого. Заказ был выполнен в 1646 году. И только через 250 лет искусствоведы обнаружили под широкой рамой картины астрономические эскизы, показывающие вращение Земли вокруг Солнца, и знаменитые слова «Eppur si muove!».
Общепринято мнение, что Галилей первым изобрел телескоп. Это не так. Есть довольно обоснованная версия, по которой телескоп был знаком еще древним египтянам. Возможно, знания египтян и были использованы венецианскими шлифовщиками стекла, которые в начале XVII века, покинув из-за беспорядков родину, поселились в Голландии и продавали на ярмарках так называемые «голландские трубки» – своеобразные телескопы. Об этом изобретении венецианцев сообщили Галилею, который с первого же описания понял принцип действия «голландской трубки» и изготовил телескоп, после чего первым, если, конечно, не считать египтян, направил его на звезды.
По другой версии, изготовляемые венецианцами «трубки» усовершенствовал голландский мастер Захарий Янсен (с его именем связывают и изобретение микроскопа, о чем см. ниже). И только потом его изобретение попало к Галилею, который усовершенствовал и его.
И чтобы окончательно разобраться с телескопами, упомянем и мнение профессора Джованни Петтинато из Римского университета. Ученый считает, что линза из горного хрусталя, найденная в 1850 году при раскопках на территории Ирака, применялась не просто в качестве увеличительного стекла, а была частью телескопа. Предполагаемый древневавилонский объектив телескопа на три тысячи лет старше «голландской трубки». По мнению Петтинато, именно применением оптики и объясняются широкие познания древних ассирийцев в астрономии.
Далека от действительности и легенда о том, что Галилей открыл закономерность маятниковых колебаний, наблюдая за люстрой, висящей на длинном шнуре в Пизанском соборе. Дело в том, что он объявил о своем открытии в 1581 году, тогда как люстра была повешена шестью годами позже.
Галилею приписывают и то, что он первым установил звездную природу Млечного Пути. Согласно традиционной версии, произошло это в 1609 году, когда великий итальянец посмотрел на небо в телескоп. Однако похоже, что Галилей не был в данном случае первым. Поэт елизаветинской эпохи Томас Ватсон писал о Млечном Пути как о системе звезд еще в 1582 году в своей Hekatompathia – коллекции из ста сонетов. Тридцать первый сонет предварен прозаическим вступлением о проблеме Млечного Пути (по-латыни Galaxia). Поэт пишет, что вопрос о природе Galaxia очень древний и до сих пор спорный. Он приводит высказывания Цицерона и Овидия, называющих Galaxia млечной окружностью в небесах, рекой и белой дорогой. А в третьей и четвертой строках сонета Ватсон сообщает о существовании огромного количества звезд в Млечном Пути: «…который не сможет сказать, сколько звезд появляется в той части неба, где лежит Galaxia».
