● преступные организации качественно отличаются от простого совместного действия отдельных лиц; преступная организация должна вести организованную и согласованную деятельность в течение продолжительного аремени;
● «согласованная деятельность» – составной элемент понятия преступная организация, который по содержанию означает, что действия членов этой организации оказывают друг на друга усиливающее влияние; в то же время наличие согласованности не предполагает непосредственной связи между членами преступной организации и конкретной осведомленности о других ее действиях или о личности других ее членов; обвинение в преступлении, совершенном в качестве члена преступной организации, может быть предъявлено лишь тем лицам, которые совершали действия в рамках организации, основанной на распределении задач между членами и имеющей иерархическую структуру, будучи осведомленными о существовании этой организации и находясь в постоянной связи с ее членами;
● действующие положения УК не делают различий с точки зрения места преступного действия в иерархии преступной организации, его активности и интенсивности, эти обстоятельства оцениваются при определении наказания;
● поручение, данное преступной организацией не входящему в нее лицу, не делает последнего членом преступной организации, поскольку для этого необходимо реальное вхождение в организацию, осведомленность о внутреннем функционировании организации и активное участие в нем; необходимо проводить четкое различие при правовой квалификации преступлений, совершенных членами преступной организации, и преступлений, совершенных по поручению преступной организации (или одного из ее членов);
● если доказано, что преступление совершено в связи с деятельностью реально существующей преступной организации, в рамках этой организации, то на основании обстоятельств исполнения преступления, особенно на основании характера конкретных поступков, предполагающих серию действий, которые были совершены ранее или должны быть совершены позже другими лицами, на основании закономерной, а следовательно, предполагаемой череды событий, вызванных этими действиями, можно сделать вывод, что исполнитель (соучастник) при совершении своих деяний понимал, что действует в качестве члена преступной организации.
Здесь все ясно. Хотя упомянутое постановление помогает интерпретировать случаи контрабанды людей, организации проституции, наркоторговли и других подобных классических преступлений, характерных для организованной преступности, ни уголовный кодекс, ни постановление Курии не исключают применения положений этих документов и в таких случаях, когда значительная часть членов преступной организации представляют слой высшего руководства, больше того, когда именно они составляют определяющий элемент, направляющий деятельность преступной организации, то есть представляют не организованное криминальное подполье, а организованное криминальное «надполье».
8.2. Палермская конвенция
Заключенная в 2000 г. Палермская конвенция против транснациональной организованной преступности, ратифицированная Венгрией в 2006 г.
[250],тоже не исключает того, что борьба может вестись не между организованными преступными группами и представителями государственной власти, а сами представители государственной власти могут составлять ядро преступной группы.
В связи с заключением Палермской конвенции экспертная группа Совета Европы по уголовному праву и криминалистическим аспектам организованной преступности (PC-S-CO) определила те признаки, на основании которых можно говорить о наличии преступной организации. Установленные этой группой критерии делятся на обязательные и факультативные. И можно видеть, что с помощью критериев, используемых экспертной группой для определения мафии, то есть организованного криминального подполья, как и с помощью Уголовного кодекса Венгрии, можно описать и деятельность организованного криминального «надполья», то есть мафиозного государства. Обязательные и факультативные критерии различаются в Конвенции следующим образом.
Обязательные критерии:
● согласованная деятельность трех или более лиц;
● согласованная деятельность в течение длительного или неопределенного времени;
● подозрение в совершении или совершение серьезных преступлений;
● цель в виде получения материальной выгоды и/или овладения властной позицией.
Факультативные критерии:
● все члены организации имеют определенную задачу или роль;
● использование какой-либо формы внутренней дисциплины или контроля;
● применение насилия или иных средств с целью устрашения;
● распространение влияния на политиков, СМИ, административные органы, правоохранительные органы, органы правосудия и акторов экономики с помощью коррупции или любых иных средств;
● использование коммерческих или иных экономических структур;
● участие в отмывании денег;
● деятельность на международной арене.
8.3. Мафиозное государство как один из типов преступного государства
[251]Даже непосвященному читателю не составит труда установить соответствие между этими критериями и персонами и событиями в мафиозном государстве. «Что такое “фомка” по сравнению с акцией? Что такое налет на банк по сравнению с основанием банка?» – спрашивает Мэкки-Нож из «Трехгрошовой оперы» Б. Брехта. В случае мафиозного государства мы тоже можем спросить, что такое правонарушение по сравнению с правотворчеством? Что такое грабеж по сравнению с отъемом собственности средствами законодательства? Что такое превышение полномочий начальника на работе по сравнению с направляемыми из властного центра чистками? Что такое взлом какого-нибудь сайта по сравнению с незаконным лишением частоты вещания? И так можно перебрать все сферы нашей жизни, где институты публичной власти являются не стражами законности и гражданского равноправия, а, наоборот, институционализированными органами произвола, служащего частным интересам.
Вопрос уже не в том, как можно интерпретировать с правовой точки зрения такие случаи, когда «согласованная деятельность трех или более лиц», вопреки предположительным ожиданиям венгерских законодателей и экспертной группы Совета Европы, относится не к мафиози из криминального подполья, а к членам организованного криминального «надполья», иногда занимающим должности в органах публичной власти. Вопрос в том, как можно привести в движение механизм правосудия в мафиозном государстве, как можно активизировать общество, еще не вполне парализовaнный иммунитет публичной власти. Конечно, ответ на этот вопрос уже выходит за пределы «описательной», «понимающей» социологии.
