– Не то слово…
– Тогда пойдем домой, а? Лапы устали.
– А зачем ты каблуки нацепила?
– Так много ли я без них увижу? – фыркнула она. – Пойдем, Серый, завтра вернемся. Я тоже хочу насмотреться впрок.
– Идем, – вздохнул он.
На выходе Лариса мимолетно с кем-то поздоровалась, пояснив:
– Моя бывшая одноклассница, Алина.
Алексею не было дела ни до каких Алин, он оставался под впечатлением, поэтому начисто отключился от реальности. В себя пришел только дома, аккуратно вешая форму в шкаф.
– Устал? – спросила Лариса.
– Лапы ломит и хвост отваливается, – честно ответил он, хотя перед этим сумел еще дотащиться до душа, а теперь вот рухнул на диван. – Марш-бросок гуманнее. Честное слово.
– Мозг не задействован? – хихикнула она. – Есть хочешь?
– Потом, может…
– Тогда я чего-нибудь японского закажу, душа просит. Не возражаешь?
Алексей покачал головой и отключился. Ему снились блики солнечного света на траве и на воде, и пушистые снежные хлопья, щекочущие ноздри…
– Апчхи!
Палевая кошка обиженно убрала хвост у него из-под носа, сделав вид, будто напугалась внезапной шумовой атаки.
– Зараза, – беззлобно сказал Алексей, укрылся и снова уснул.
Всю следующую неделю – Лариса была на работе – он ходил в музей, как на службу. Смотрительницы даже привыкли к молчаливому мужчине в форме, который, бывало, по часу смотрел то на одну, то на другую картину. Сперва спрашивали, не нужна ли помощь, но он вежливо отказывался, говорил, спасибо, он просто смотрит и пытается понять. Что именно понять – неизвестно, в подробности он не вдавался.
В пятницу во второй половине дня он столкнулся в гардеробе со смутно знакомой девушкой, извинился за свою неуклюжесть – та запнулась о его трость, – и хотел было снова пойти к волшебной сирени, как его окликнули:
– Простите, а вы, случайно, Ларису Кержакову не знаете?
– Случайно знаю, – настороженно ответил Алексей, развернувшись. Перед ним стояла симпатичная девушка, невысокая, чуть повыше Ларисы, пожалуй, с выкрашенными в рыжий цвет волосами, стильно одетая.
– Я уж думала, обозналась, – улыбнулась она. – Я Алина, ее бывшая одноклассница.
– Алексей, очень приятно, – вынужденно произнес он.
– Тоже интересуетесь искусством? – непринужденно спросила Алина.
– Да.
– Как-то даже странно, военный – и вдруг… Ой, простите.
– Отставной, – поправил Алексей. – Рад был знакомству. Извините, я…
– Вы даже не составите компанию девушке? – приподняла та брови.
– Извините, нет, – честно ответил он.
– Отчего же?
– Я пришел посмотреть напоследок на картины, потому что выставка закрывается. И у меня нет ни малейшего желания общаться с незнакомым человеком, – совершенно спокойно ответил он. – Честь имею.
Настроение, тем не менее, было испорчено. По привычке Алексей отслеживал передвижения вокруг себя – Алина следовала чуть поодаль, но не отставала. Трудно было сосредоточиться на красоте работ почивших мастеров, когда чужой взгляд так и сверлил спину! Было трудно, пока его не накрыло пушистым холодным облаком, а чьи-то ладони не закрыли глаза.
– Угадай…
– Ларис, я сто раз просил не подкрадываться ко мне со спины, – устало сказал он, запрокинув голову. – Твой запах я за сто метров чую, и скажи спасибо за это, потому что сейчас я вполне уже могу на автомате бросить тебя через себя, а это больно. И перед людьми неудобно.
– Серый, ты что-то грустный, – серьезно ответила она, подсев к нему. – Что не так?
– Да ничего. Жаль, закрывается экспозиция.
– Другую откроют. Оценил, да? – улыбнулась Лариса. – Целыми днями тут торчишь…
– Ты откуда знаешь?
– Ай, гардеробщицы жуткие сплетницы, – отмахнулась она. – Они уже целый шпионский роман сочинили о том, как спецслужбы хотят выкрасть народное достояние! А ты, значит, наводчик…
– Ну тебя с такими шутками, – буркнул он и снова поймал взгляд Алины. Что привязалась?!
– Кто привязался? – не поняла Лариса, и Алексей понял, что сказал это вслух.
– Одноклассница твоя, рыжая такая, – пояснил он. – Полезла знакомиться и набиваться в компанию. А на кой она мне?
– Ах, знакомиться… – Лариса как-то ощетинилась, взгляд сделался недобрым. – Ну-ну…
– Ларис, не впутывай меня в ваши женские разборки, – поднял руку Алексей. – Я просто пришел взглянуть напоследок на сирень, когда еще привезут!
– Я и не собиралась. Я тоже хочу посмотреть, подвинься…
Они просидели так чуть не до закрытия, пока смотрительница не попросила посетителей удалиться.
– Серый, ты опять грустишь, – сказала Лариса, заводя машину. – Это не дело. Было б тебе можно, я предложила б выпить по бокальчику вина, но не стану.
– Не надо, – усмехнулся он. – Я уже отвык. И это не грусть, что-то другое… Я не умею описать. Образования-то шиш да ни шиша, вот я и не могу подобрать нужные слова…
– Тоска по несбывшемуся? – тихо спросила она.
– Наверно.
– А чего ты хотел?
– Если б я сам знал… – обронил он и молчал до самого дома. Только на лестничной площадке остановился и сказал, глядя в сторону: – Спасибо, что показала мне… все это.
– Глупый ты, Серый, – ворчливо ответила Лариса, толкая его к двери. – Это миллионная часть того, что можно узнать! А ты все скулишь… Ты мне это прекрати!
– Я постараюсь, – искренне ответил Алексей.
По счастью, Марию Алексеевну заждались дома, поэтому она отбыла, оставив Ларису проветривать квартиру и разбирать холодильник, забитый невесть чем (привезенным с собою матушка не удовлетворилась и накупила всякой всячины, полагая, что дочь умирает с голоду).
Алексей после очередного пинка все-таки раскачался и сдал свою однушку случайным людям: деньги не ахти какие, но все не на одну пенсию жить! Тяжба грозила затянуться надолго, а что жилплощади простаивать? С работой вот было сложно: Алексей хорошо водил, но не мог подолгу высиживать в одной позе, так что в таксисты не годился, да и своей машины у него не было, не на Ларисиной же таратайке ездить? Пока он подвизался дневным охранником в минимаркете неподалеку, где прослыл человеком эрудированным, весьма образованным (вон как сканворды разгадывал!), бдительным (аж двух воришек поймал на горячем!) и снискал благосклонность сотрудниц помоложе… Ну а о том, что таскать ящики и расставлять товар он не может физически, Алексей предупредил при найме, поэтому получал по минимуму, впрочем, и то хлеб…
Пискнул сканер, и Алексей поднял голову.
