– Какие уроки в таком состоянии? Возьму больничный завтра. А ты прямо фокусник, нигде не работаешь, а такие деньги с собой таскаешь, – уважительно сказал Сазонов, пряча купюры в карман спортивных штанов.
– Не смеши меня, Леха! Повезло просто по дороге нарваться на мужиков…
– Так ты все-таки размотал кого-то? – оживился Сазонов, узнавая в своем друге прежнего Якушева, который не пропадет ни при каких обстоятельствах.
– Да не разматывал я никого. Сыграл в карты на свой швейцарский хронограф и сорвал весь банк.
– Вот гад! – восхищенно ответил Сазонов. – Я тоже в карты играю с соседями, только мне не везет. Почти всегда проигрываю.
– Азартные игры – это зло! – весело осклабился Якушев и назидательно помахал пальцем. – Поэтому и до получки не хватает. Ну, не везет в картах, значит, должно повезти в любви.
– Ну тебя к черту! – махнул рукой Сазонов и зашагал к выходу из дома.
На ходу он натянул на себя старенькую ветровку и направился в ближайший продуктовый магазин, который он за скудный выбор продуктов и постоянное хамство продавцов называл шарагой.
«Ну, порадую его! Такой шашлык забабахаю, что Юрка пальчики оближет!» – подумал Сазонов.
Конечно, вчерашняя выпивка давала о себе знать, и чувствовал он себя мерзко. В другой день он бы с удовольствием остался дома и валялся бы на кровати, глядя по телевизору футбольный матч, но теперь, когда приехал старый друг, с которым они не виделись сто лет, он не хотел расклеиваться, как баба, и больше всего хотел показать с себя с наилучшей стороны. Мол, жизнь его и поцарапала, и попинала, и побросала, а он остался прежним, мужественным и крепким, настоящим мужиком, на которого всегда можно положиться.
Зайдя в людный и шумный магазин, Сазонов встревоженным взглядом забегал по сторонам и метнулся к обменному пункту, который, словно вражескую крепость, осаждала приличная очередь.
«Как обычно, – зло выматерился про себя Алексей. – Как не надо, так пусто, а как приехал друг и надо срочно решить мелкие бытовые вопросы, так тут сразу наметилось целое столпотворение. Буду стоять до последнего, но поменяю все баксы».
– Поменяю по хорошему курсу, – откуда-то сбоку нарисовался мужик в кепке, натянутой чуть ли не по самые глаза.
Сазонов бросил на менялу скептический взгляд.
– Нет, – сухо ответил он, зная, что почти все эти менялы – типичные мошенники и все спорные вопросы решаются с ними в кулачных боях, если, конечно, вовремя сообразишь и хватит сил начистить обманщику морду.
– Зря, очень зря, – сокрушенно покачал головой валютчик.
Сазонов посмотрел на него с недобрым прищуром, и тот быстро ретировался, словно его здесь и не было.
Сазонову было непривычно иметь такие деньги, а также было стыдно признаться Якушеву, что он загнил на гражданке в этой школе и влачит какое-то мутное и бесцельное существование, обильно залитое хорошим грузинским вином.
Моменты забытья происходили все чаще и чаще, так что впору было задуматься о своей жизни. С каким удовольствием Сазонов прописал бы пару хуков и апперкотов своему директору, но камнем преткновения для всех его дерзких затей и плана отмщения были небольшие деньги, которые удерживали его в школе, как собаку на привязи. Порой он напоминал себе беспомощную марионетку, которую кто-то сверху дергает за ниточки, и он делает не то, что хочет, а то, что положено.
Поменяв деньги, Сазонов с удовлетворением пересчитал свеженькие купюры и сунул их в карман, после чего, «вооружившись» продуктовой корзинкой, совершил налет на торговые ряды.
Похвастаться разными кулинарными навыками Сазонов не мог, поэтому предпочитал питаться по-простому, брезгуя разного рода ресторанными изысками, да и денег на подобные увеселения у него никогда не было.
Заполнив корзинку разнообразной зеленью, свежими лавашами и отличнейшим куском свежего мяса, Алексей надолго застрял в винно-водочном отделе, где глаза разбегались от выбора. За время жизни в Грузии он успел изучить разные сорта вин, но сейчас хотел удивить давнего приятеля каким-нибудь изысканным вкусовым букетом, поэтому ошивался у полок добрых полчаса, вызвав своим странным поведением небезосновательные опасения у охранника, который цепким взглядом контролировал каждое движение его рук. Наконец он выбрал парочку бутылок красного сухого, затем, весело посвистывая, прошел к кассам и с гордым видом, словно не зная, сколько у него с собой денег, переколошматил всю пачку купюр перед равнодушной кассиршей.
По дороге домой Сазонов позволил себе выкурить парочку крепких сигарет. С этой привычкой он безуспешно боролся еще со времен службы в спецназе. Сколько раз он обещал себе завязать, вроде какое-то время держался, а потом, когда начинались нервные встряски, рука автоматически тянулась в нагрудный карман рубашки, где обычно лежали сигареты.
Вроде бы причин для невроза сейчас не было, тем не менее Сазонов по привычке вставил в уголок рта сигарету, чиркнул спичкой и закурил. Курить на ходу было неудобно, поэтому он сел у дерева, расслабился и вытянул перед собой ноги, наслаждаясь пением птиц. Его спокойствие было нарушено достаточно быстро.
Мимо, по проселочной дороге, на бешеной скорости пронесся белый джип, доверху грязный, словно принимал участие в гонках по пересеченной местности.
«Какому придурку нужно лететь на такой скорости? – подумал он, тщательно притушив окурок о ствол дерева. – Здесь же раз плюнуть разбиться».
У Сазонова мелькнуло подозрение, что так лихачить могут только залетные соколы, но он отогнал эту мысль, подумав о том, что на фоне такой подозрительности у него скоро разовьется паранойя с тяжелыми последствиями. В конечном итоге какая ему разница, кто и как ездит. Он обычный учитель, который не должен забивать себе голову всякой чепухой.
К тому же дома его ждал дорогой кореш, которого он давненько не видел и который привез с собой ворох проблем. А оставлять друзей в беде, как еще давно и крепко усвоил Алексей Сазонов, нехорошо, проще говоря, не по-мужски.
По своему опыту он знал, что те, кто пренебрегает этим вроде бы несущественным правилом, чаще всего плохо заканчивают в современном эгоистическом обществе. С пулей в башке или с ножом, глубоко засаженным между лопаток.
Глава 5
После той деловой встречи Вахтанг и Малхаз больше не виделись. Несмотря на то что они жили в одном городе, у каждого были свои дела. И близость проживания давала обоим братьям заманчивую иллюзию, что, дескать, можно встретиться в любое время суток и для этого необязательно планировать свой день: живут, считай, в соседних дворах.
С другой стороны, эта иллюзия разъединяла родных братьев, потому что каждый резонно считал, что торопиться некуда, ведь можно встретиться в любой момент, который, к слову, частенько откладывался.
И если вначале братья как-то оправдывались друг перед другом, выражали желание видеться чаще, что-то обещали и планировали, то с возрастом и с изменением интересов начали рассуждать иначе.
