Ему наскучило кого-то выслеживать, допрашивать, бить по морде, в конце концов. Больше всего на свете он хотел пожить спокойной жизнью рядового гражданина, которому неведомы все эти криминальные разборки и передел сфер влияния между разными авторитетами.
Но как ни старался Якушев оградиться от всей этой грязи, получилось так, как должно было получиться. И только поэтому он оказался в Тбилиси.
Чтобы особенно не выделяться среди местных жителей, он купил в местном магазине одежды синтетические брюки, хлопчатобумажную майку черного цвета и ко всему этому «великолепию» добавил дешевые черные туфли, которые специально не чистил, чтобы на них образовался пыльный налет. Пускай думают, что он какой-нибудь местный доходяга, который где-то работает и параллельно уходит в запои.
Смешавшись с толпой, Якушев с видом праздного зеваки принялся бродить по торговым рядам, в то же время отслеживая взглядом наличие сотрудников полиции, с которыми ему сейчас меньше всего хотелось общаться. По его говору они однозначно определят, что он не местный, поэтому он все больше помалкивал, напуская на себя равнодушный вид бывалого горожанина, у которого взгляд как у зомби, а все мысли утром и вечером наглухо связаны с работой и семьей, которую надо кормить и ради этого ходить даже на самую поганую работу, которая тебе совершенно не нравится.
«Самая доступная работа, которую только можно себе представить, – это работа грузчиком. Здесь не требуется никакого образования, главное – сила и выносливость, ну и чтобы спиртное не пил, как верблюд воду, – подумал Якушев. – Как говорится, сила есть – ума не надо».
На рынке стоял неумолчный гомон: пенсионеры нещадно ругались между собой за какой-нибудь жиденький пучок петрушки, который продавали за копейки, но тем не менее стояли на своем до последнего, не желая уступать друг другу из принципа.
«А еще жалуются, что сил нет, – усмехнулся про себя Юрий Якушев. – Судя по агрессивности, силы имеются, и причем немалые, только вот куда они их девают…»
Якушев беззаботно продвигался в людской гуще, совершенно не беспокоясь за свои карманы, и не потому, что он верил в местную полицию и в правопорядок, а потому, что его карманы были пусты как у нищего беспризорника. Пара лари была не в счет.
Обойдя пару рядов, он заприметил только что приехавший грузовик с прицепом. Водитель открыл створки прицепа, и Якушев ясно увидел, что машина доверху нагружена мешками с картошкой.
Ускорив свой и без того быстрый шаг, он вскоре оказался в самом эпицентре событий, куда, как стервятники на падаль, со всех сторон сбежались пенсионеры. Они энергично распихивали друг друга локтями, кричали, и каждый из них хотел купить картошку как можно скорее.
Бросив взгляд на водителя, пожилого грузина, и внимательно посмотрев по сторонам в поисках его помощников, Якушев никого не обнаружил и потому, не мешкая, коротко представился и предложил свою помощь по разгрузке машины за определенную мзду. Сумму вознаграждения за подобного рода работу он успел выяснить днем ранее у одного из грузчиков, которого угостил сигаретой.
Взгляд водителя и по совместительству предпринимателя Георгия, когда тот услышал вполне деловое предложение, утратил тусклость.
– По рукам! Я тебе еще и мешок картошки дам!
– Не откажусь. В хозяйстве всегда пригодится, – весело заметил Якушев и, втоптав в пыльную землю окурок, взялся за дело.
Работа спорилась в его руках. С непривычки, конечно, было тяжеловато, но он быстро втянулся, лихо спуская мешки с картошкой на землю. Мышечная память давала о себе знать, и те нагрузки и перегрузки, которые ему довелось испытать во время службы в ГРУ, только пошли ему на пользу и помогали чувствовать себя уверенно и на гражданке, где не рвутся снаряды и люди не расстреливают друг друга в упор.
Уже через каких-то полчаса Якушев вспотел, как в бане, и только успевал вытирать пот со лба тыльной стороной ладони.
– Все. Сделаем небольшой перекур, – сказал Георгий и, достав из кармана брюк пачку папирос, предложил Якушеву закурить.
– Спасибо. У меня свои есть, – ответил Якушев и зубами выхватил из пачки одну сигарету.
– Откуда приехал, парень? – весело улыбнулся мужчина.
Якушев хотел было сочинить очередную легенду, но спохватился, подумав, что наверняка «засветил» бренд сигарет, который здесь не продается, чем себя и выдал. Лукавить не было никакого смысла.
– Из России.
Вектор разговора резко перешел в политическое русло на тему российского-грузинских отношений, и Якушев доходчиво разъяснил свою незамысловатую, но эффективную позицию, дескать, политики пускай бодаются себе как хотят, воюют там, ругаются друг на друга, а клин между простыми людьми не вобьешь, потому что здесь складываются отношения, которые не испортишь информационной войной.
Георгию взгляды Якушева пришлись по душе, и он пригласил его к себе в гости, чтобы вечерком раскатать одну-две бутылочки вина.
Якушев не подал и виду, что это гостеприимное предложение ему ни к чему, и сказал, что с радостью, но только не сегодня, потому что у него есть еще кое-какие дела. На этом и порешили, продолжив работать.
Якушев уже выбрасывал из прицепа последние мешки картошки, когда заметил, как по торговому ряду лихо несется черный внедорожник. По всей видимости, водитель этого транспортного средства нисколько не чтил местные законы и плевал на людей, руководствуясь принципом «кто попал под колеса – я не виноват».
Люди с руганью отпрыгивали в стороны, но никаких активных действий по нейтрализации наглеца не предприняли, из чего напрашивался вполне очевидный вывод, что это не последний человек в этих местах.
Джип резко притормозил около машины Георгия, разогнав добрую часть пенсионеров, которые тут же прекратили между собой собачиться и взглядами, исполненными классовой ненависти пролетариата к капитализму, уставились на нарушителя общественного порядка.
Из машины, резво гоняя во рту жвачку, с папочкой под мышкой вышел местный бизнес-воротила или, проще говоря, олигарх местного разлива, в дорогих солнцезащитных очках, красной шелковой рубахе навыпуск, чистейших белых брюках и остроносых пижонских туфлях. Не глядя по сторонам, он извлек из нагрудного кармана рубашки мобильный, отдал несколько коротких приказаний и вразвалочку направился к Якушеву и Георгию, который заметно напрягся и даже побледнел.
– Эй ты, старый хрен! – рявкнул франт на предпринимателя. – С какого прыга ты тут торгуешь? Убирай отсюда свою задницу вместе со своим гнильем!
Якушев издавна испытывал очень сильную аллергию на вопиющее хамство. В таких случаях он, долго не размышляя, заступался за обиженных и за словом в карман не лез, а если этого было недостаточно, добавлял аргументов кулаками.
– Слышь ты, частушечник! Ты этот свой куплет завязывай! А то пойдешь сейчас носом заборы красить, – негромко, но отчетливо сказал Якушев.
Повисла гробовая тишина. Георгий бросил на Якушева взгляд, полный панического страха. Казалось, его глаза говорили о том, что прямо сейчас Якушеву придет конец.
