Так как «Тирпиц» остался на плаву, уничтожение большого числа торговых судов у берегов Норвегии не могло компенсировать это. Однако рейды нашего флота весной 1944 к скалистым берегам Норвегии преследовали и другую цель. Нам удалось ввести противника в заблуждение относительно наших стратегических намерений. Немцы предположили, что готовится высадка в Норвегии, и потому держали там большое количество кораблей, самолетов и солдат. Это было слишком далеко от Нормандии, где союзники действительно собирались нанести удар. Таким образом, кроме попыток прекратить доставку в Германию норвежской железной руды из Нарвика и отрезать германские войска на севере Норвегии от источников снабжения, у нас были и другие основания оказывать постоянное давление на противника в этом районе. Наши действия развивались по 4 направлениям. Прежде всего, это были авианосные самолеты Флота Метрополии; во-вторых, ударные самолеты Берегового Командования; в-третьих, подводные лодки. Наконец, хорошо показали себя торпедные катера, многие из которых имели норвежские экипажи. Они отстаивались в многочисленных бухточках и заливчиках, дожидаясь подхода конвоя. 14 апреля, в промежутке между успешной и сорвавшейся атаками «Тирпица», сверхмалая подводная лодка Х-24 проникла в гавань Бергена, пытаясь уничтожить большой плавучий док, находящийся там. Хотя на самом деле миджету удалось уничтожить большое грузовое судно, а не док, эта отважная атака доставила немцам много неприятностей. Постоянная активность норвежского сопротивления вызывала у оккупантов не меньшую тревогу. Потом мы узнали, что наши действия у берегов Норвегии не только привели к большим потерям в торговых судах, но и ввели противника в серьезное заблуждение. Мы даже не надеялись, что сам Гитлер решит, что вторжение союзников в Норвегию просто неизбежно. Поэтому по его приказанию в этой стране дислоцировались большие силы. Группа из более чем 30 подводных лодок постоянно находилась в Бергене.
После успешной проводки в апреле конвоя JW-58, когда в Россию было доставлено большое количество важнейших военных грузов, наступила небольшая пауза.
Флот начал готовиться к высадке в Нормандии. В мае мы привели домой из Мурманска большой конвой из 45 пустых судов. Во время этого перехода опытные летчики «Фенчера» потопили еще 3 германские подводные лодки. Третья фаза борьбы на арктических коммуникациях завершилась победой эскортных кораблей. Из 276 судов, проследовавших в составе конвоев в обе стороны, были потоплены всего 4, зато бомбардировщики и подводные лодки противника понесли тяжелые потери. Мы уничтожили 13 германских субмарин. В мае Флот Метрополии предпринял еще 2 попытки атаковать «Тирпиц», но обе были сорваны плохой погодой. После этого наше внимание переключилось на узкую акваторию Ла Манша, где нам требовалось установить прочное господство как можно раньше, чтобы спокойно готовить высадку в Нормандии. Для решения стратегических задач в Ла Манше и прилегающих водах мы задействовали много кораблей и самолетов. Ударная авиация Берегового Командования проводила постоянные рейды у берегов Голландии и северной Германии, атакуя торговые суда. Торпедные и артиллерийские катера наших Прибрежных Сил по ночам выходили к вражеским берегам. Они имели множество стычек с германскими торпедными катерами и сильным прикрытием прибрежных конвоев противника. Минные заградители ставили заграждения в бухте Сены, чтобы помешать кораблям противника прорваться к планируемым местам стоянки транспортов с десантом. Наши подводные лодки постоянно патрулировали в Бискайском заливе, чтобы перерезать морские коммуникации между оккупированной Францией и Испанией. Мы также сформировали Западный Патруль из эсминцев, которые действовали, как правило, при поддержке крейсеров. Его целью было отражение атак германских «мореходных миноносцев»
[30], базирующихся в Шербуре и Бресте. 26 апреля такое соединение имело бой с группой из 3 немецких миноносцев. Хотя канадский эсминец «Атабаскан» получил попадание торпедой и взорвался, один корабль противника был потоплен, а второй выбросился на берег.
Так как господство на море по самой своей природе не может быть абсолютным до окончательной победы, противник еще сумел нанести нам пару тяжелых ударов, атаковав наше судоходство у южных берегов Англии. Самые тяжелые потери мы понесли 28 апреля, когда торпедные катера потопили 2 LCT во время учений по форсированию пролива. Но к середине мая 1944 наши морские и воздушные силы добились такого превосходства, что риск во время самой крупной в истории десантной операции был сведен к минимуму. Хотя сначала командование испытывало определенное беспокойство, к началу июня общим чувством стала уверенность в успехе. По крайней мере, личный состав Королевского Флота и КВВС и их товарищи из американского флота знали, что со своей стороны они сделали все возможное для достижения успеха.
Глава XX. Трезубец Нептуна. 1 июня — 5 июля 1944
«Сильный ветер дул в сторону Франции,
Когда мы подняли наши паруса, чтобы испытать судьбу…»
Майкл Дрейтон (1561–1631), поэма «Азинцур»
Уже в конце 1941 британские штабы всерьез занялись планированием возвращения наших армий на континент, хотя в то время такая перспектива больше относилась к разряду оптимистических надежд, чем к военным реалиям. Тем не менее, план вторжения в Европу (операция «Раунд-ап») был подготовлен. Вступление в войну Соединенных Штатов коренным образом изменило многие исходные положения. Был подготовлен план концентрации американских войск в Британии (операция «Болеро»), после чего началась работа над планом форсирования Ла Манша (операция «Супер Раунд-ап»). Весной 1942, когда угроза краха России выглядела совершенно реальной, британский Комитет Начальников Штабов подготовил дополнительный план. Операция «Следжхаммер» не планировалась как полномасштабное вторжение, но все-таки имела определенное значение. Как и план «Раунд-ап», она была полностью британским предприятием, и ее подготовка опровергала подозрения американцев, что мы не собираемся форсировать пролив. Через 2 месяца после начала работы над планом «Следжхаммер» в Британии было создано Объединенное Командование. Теперь возвращение в Европу перестало быть чьим-то узко национальным делом. Морским представителем в этой организации являлся вице-адмирал сэр Бертрам Рамсей, прославившийся в дни Дюнкерка. 18 июня 1942 Адмиралтейство назначило его «морским командующим экспедиционных сил» для вторжения во Францию и Нидерланды. Однако сотрудничество Рамсея с Объединенным Командованием было прервано, когда в ноябре 1942 ему пришлось заняться подготовкой высадки в Северной Африке, а в июле 1943 — высадки в Сицилии. Но в октябре 1943 он вернулся в Лондон и смог посвятить всю свою энергию и организаторский талант подготовке форсирования Ла Манша. 26 мая эта операция получила название «Оверлорд». 7 сентября Адмиралтейство оповестило все штабы, что морская часть операции «Оверлорд» названа операцией «Нептун». Именно о ней мы и будем рассказывать.
Основные черты операции «Оверлорд» были согласованы во время конференции в Квебеке в августе 1943. Предполагалось высадить 3 дивизии в первой волне десанта на протяжении 39 миль побережья Нормандии между реками Орн и Вир. За ними должны были последовать еще 2 дивизии. На выбор участка высадки повлияли многие факторы. В этом районе не имелось ни одного крупного порта, а потому предполагалось, что побережье будет защищено слабее, чем окрестности портов. Но это преимущество аннулировалось необходимостью либо как можно быстрее захватить хорошую гавань, либо наладить быструю разгрузку судов прямо на побережье. Так как первое нельзя было гарантировать, было решено построить в районе высадки 2 искусственные гавани. Хотя создатели плана признавали, что 3 дивизии являются не слишком внушительными силами, которые вряд ли смогут атаковать хорошо укрепленный порт, нехватка десантных судов в то время не позволяла даже мечтать об усилении первого эшелона десанта. Наши американские союзники настоятельно требовали провести форсирование как можно раньше. Сначала они даже надеялись провести эту операцию в 1942. Но в конечном счете американцы уступали сильнейшему британскому нажиму в пользу периферийной стратегии. В этом случае вторжение в Европу должно было завершить серию ударов на Средиземном море, которые ослабили бы противника. Тогда снижался риск вторжения в сердце гитлеровской Германии. Тем не менее, многие высокопоставленные американские офицеры продолжали считать, что мы должны сосредоточить силы для лобового удара. Они рассматривали операции на Средиземном море как «отвлекающие». Мы уже видели, что переговоры в Касабланке в январе 1943 оказались долгими и тяжелыми. Американцев не сразу удалось убедить, что за разгромом противника в Северной Африке должна последовать высадка в Сицилии. Это решение неизбежно отодвигало форсирование Ла Манша на начало лета 1944. Однако даже сейчас нельзя сказать, сумели бы мы собрать достаточное количество подготовленных войск и десантных кораблей для вторжения во Францию раньше, чем это произошло на самом деле. Американцы откровенно не желали ослаблять свои усилия на Тихом океане в пользу войны в Европе. С британской точки зрения американцы в то время сильно недооценивали трудности крупной десантной операции, которая предусматривала форсирование широкого пролива и высадку на сильно укрепленном побережье. Если бы такая попытка была совершена в 1943, не говоря уже о 1942, скорее всего, она завершилась бы таким же крахом, как рейд на Дьепп, только в гораздо более крупных масштабах.
