Иными словами, Мария Антуанетта была злой девочкой и прославилась тем, что наказывала людей социально, как она поступила в отношении Дюбарри, просто потому, что они ей не нравились. Это было все равно что казнить их. В Версале социальный статус был жизнью.
Когда Мария Антуанетта стала королевой, одержимость Рогана одной только Марией Терезией сменилась тревогой. Вполне вероятно, его никогда более не примут при дворе, и он не продвинется дальше в своей политической и профессиональной жизни, поскольку Мария Антуанетта, ее дочь, относится к нему враждебно. Роган отчаянно желал социального воскрешения. Тем временем шныряющая по королевскому дворцу Жанна де Ламотт узнала о бриллиантовом колье, о публичном отказе Марии Антуанетты купить его и об отчаянном желании ювелира это колье продать. Но Роган в ближний круг королевы не входил и ничего об этом не знал.
Ламотт увидела в Рогане необходимого ей идеального простофилю. Когда она поначалу сблизилась с ним (и возможно, соблазнила), она использовала его связи и вытягивала из него деньги, под предлогом того, что они нужны ее «кузине» Марии Антуанетте на благотворительность. Но Ламотт нужен был главный приз. Она вскоре убедила Рогана, что входит в ближайший круг подруг королевы и, вероятно, сможет устроить примирение, которого он так жаждал. И она сама, разумеется, получит от этого кое-что: деньги тут, услугу или парочку услуг там. По крайней мере, так думал кардинал. Но мошенничество Ламотт было долгим. Кардинал потерял бдительность благодаря очарованию мошенницы и надеялся на будущее примирение с королевой. А Ламотт тем временем разрабатывала тщательный план похищения гигантского колье. Рогану предстояло держать мешок.
Афера с колье
Как только Ламотт заручилась доверием кардинала, она уговорила его написать королеве. Поступок слишком смелый, но мошенница заверила Рогана, что подготовит для этого почву. (На самом деле ей не пришлось ничего готовить, поскольку все письма кардинала она просто выбрасывала.) У нее имелся секретарь и по совместительству любовник, Рето де Вийет (еще один мошенник). Он-то и подделал почерк королевы, поскольку ответы писала сама Ламотт. Они даже подделали подпись королевы, хотя в этом допустили ошибку. Ламотт подписывала письма «Мария Антуанетта Французская». Но монархи никогда не используют фамилию, фамилии только для обычных людей.
За эту ошибку Ламотт в конце концов придется ответить в суде. Но глупый кардинал ничего не заметил. Люди верят в то, во что им хочется верить. А Роган был уверен, что ведет переписку с королевой, и был на седьмом небе от счастья. Он ни на минуту не усомнился в подлинности писем, даже когда они приобрели более интимный тон. Ламотт с помощью Вийета убедила Рогана в том, что Мария Антуанетта влюблена в него и держит его на расстоянии исключительно из‑за переполняющего ее влечения к нему. И кардинал в это поверил, скорее всего потому, что, как написал историк Саймон Шама, он был «слишком тщеславен, слишком глуп… имел мозг размером с блоху»
[105].
Роган заверил королеву в ответных чувствах, и письма, которыми он, ничего не подозревая, обменивался с мошенниками, становились все более и более задушевными. Ламотт и Вийет зашли настолько далеко, что устроили настоящую встречу между кардиналом и Марией Антуанеттой. В действительности кардинал встречался с парижской проституткой по имени Николь д’Олива, очень похожей на королеву
[106].
Роган и «королева» встретились поздним вечером в рощице Венеры, в укромном уголке в садах Версаля, где света практически не было (очень удобно). Она подарила ему розу. Он упал на колени и поцеловал подол ее платья, но заговорить «королева», разумеется, не успела. Свидание было прервано заранее оговоренным появлением Ламотт. Шум якобы напугал «Марию Антуанетту», и она убежала прочь, якобы боясь быть застигнутой с Роганом. Но ни о чем не подозревавший кардинал был безмерно счастлив.
Действительно ли он был влюблен в королеву? Кто знает? Вел он себя так, словно любил по-настоящему. Это понятно из писем кардинала. Но это, вероятно, и не важно. Он пал жертвой одного из самых великолепных позиционных товаров в мире – власти. Роган был отчаянно влюблен в идею любых отношений с королевой Франции. И был так счастлив, что перестал обращать внимание на детали. Он перестал задаваться вопросом о реальности или нереальности ситуации и был целиком во власти чар Ламотт.
Когда простофиля уже буквально ел у нее с руки, аферистка убедила кардинала в том, что королеве отчаянно хочется получить одно украшение, а именно массивное бриллиантовое колье, которое как раз продается. Хотя Мария Антуанетта прилюдно и неоднократно отказывалась покупать это колье, кардинала оказалось легко убедить в обратном. Ламотт заявила, что королева втайне желает получить колье, но не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этой ее покупке, поскольку она совсем недавно превратилась из любящей развлечения королевы в любительницу пасторали. История глупая, но ничуть не глупее всей той лжи, которой мошенники кормили кардинала. И определенно она была более правдоподобной, чем свидание в темном саду с молчаливой проституткой.
Ламотт убедила кардинала купить колье от имени королевы, заявив, что впоследствии Мария Антуанетта отдаст деньги. Требовалась лишь долговая расписка от человека, пользующегося доверием королевы. К этому моменту ювелиры стояли на пороге банкротства, поэтому были счастливы после стольких лет бесплодных попыток найти человека, которому удалось уговорить неуступчивую королеву купить колье. Всем надо во что-то верить.
Все стороны сделали то, что говорила им Ламотт. Ювелиры передали колье Рогану, он написал долговую расписку и вручил колье личному лакею королевы. Но в роли лакея, разумеется, выступил верный друг мошенницы, мастер подделывать почерк Вийет. Как только колье оказалось в руках аферистов, Ламотт и Вийет вынули из него камни и продали их за границей, нажив огромное состояние.
Это колье больше никто никогда не видел.
Под судом общественного мнения
Афера вскрылась, когда ювелиры в конце концов потребовали заплатить им. Для начала они написали весьма любезное письмо Марии Антуанетте, заверяя ее в своем счастье по поводу того, что она все-таки купила колье. Когда письмо доставили королеве, она едва взглянула на него и бросила в огонь. Но, подумав немного, велела своей первой фрейлине мадам Кампан выяснить, чего это «безумец Бомер хотел»
[107].
Мадам Кампан отправилась к ювелирам, как ей было велено. Фирма предложила подождать с оплатой, если Мария Антуанетта не может заплатить сейчас, поскольку ювелиры не сомневались, что колье у королевы. Кампан возразила, что у королевы никогда не было этого колье и покупать его она не желала. Она сразу же поспешила к Марии Антуанетте, чтобы рассказать о том, что происходит нечто странное. «Она очень боялась скандала, в котором окажется замешанным имя королевы»
[108], и фрейлина была права. Ювелиры немедленно рассказали обо всем: о Рогане, о долговой расписке и лучшей подруге королевы графине де Ламотт, которая организовала эту сделку. К сожалению, к этому времени колье уже не существовало. Ювелиры раскрыли обман намного быстрее, чем бедняга кардинал, но все равно было уже слишком поздно.
