После многолетних неудачных попыток создать сферические жемчужины Микимото придумал новый метод. Он оборачивал все ядро живой тканью другой устрицы. Это было долго и дорого, и изобретатель не имел ни малейшего представления, почему прием «полного обертывания» работает, но на этот раз у него все получилось. В 1896 году Микимото запатентовал свой метод обертывания ядра жемчужины донорской тканью.
Оказалось, что перенос эпителиальных клеток с зубчатого края раковины на внутреннюю часть устрицы приводит к образованию жемчужного мешка
[261]. Именно поэтому при размещении чужеродных предметов во внутренней части устрицы было неэффективным, а их размещение между раковиной и устрицей приводило к образованию полукруглых жемчужин.
Как впоследствии выяснил Микимото, кусочек живой ткани от другой устрицы был необходимым ингредиентом. И он был на грани того, чтобы вообще ничего не узнать. Он оказался почти без денег, поставил все на свои «обернутые» жемчужины и терпеливо ждал, пока они созреют. Но в 1905 году снова произошла катастрофа, когда очередной «красный прилив» уничтожил весь запас Микимото, 850 000 устриц на этот раз. Микимото не успел собрать урожай. Не желая сдаваться или просто потому, что он был на грани нервного срыва после нескольких непростых лет, Микимото целыми днями сидел на берегу среди куч гниющих устриц и открывал их одну за другой. Хотя большинство устриц погибли, среди многих тысяч раковин он все-таки нашел пять идеальных сферических жемчужин.
Рождение биотехнологии
Как только Микимото придумал систему выращивания жемчуга, он начал делать это в огромных количествах. Причем он не только стал первооткрывателем в выращивании жемчужин, но и придумал и усовершенствовал жемчужные фермы, которые были совершенно новым концептом. Ныряльщицы доставали для него дикие устрицы Акойя. Далее начинался процесс отбора, похожий на селекцию скаковых лошадей или роз. Микимото отбирал устрицы для своей фермы, оценивая все характеристики, от цвета и твердости до производительного потенциала и в создании жемчуга, и в размножении. Как только жемчуг был «посеян», Микимото помещал раковины в корзины и опускал их на веревках с гигантских плотов вдоль побережья его собственного острова.
В 1916 году он получил второй патент на культивированные круглые жемчужины. Эти жемчужины были довольно высокого качества, их можно было производить в большом количестве, поэтому Микимото задумался о маркетинге и продаже жемчуга по всему миру. К 1920 году большие урожаи жемчуга можно было экспортировать, и Кокити Микимото был назван одним из десяти лучших ученых Японии.
Культивированный жемчуг положил начало слиянию технологий и природы в двадцатом веке. Жемчуг Акойя стал первым промышленным продуктом, выращенным в живом организме. Продавали весь жемчуг, но по разной цене. Даже жемчужины неудовлетворительного качества, которые не годились для украшений, измельчались в порошок и использовались для добавок с кальцием и косметических средств компании Mikimoto Pharmaceuticals.
В некотором отношении период Реставрации Мэйдзи, когда Япония бросилась догонять весь остальной мир после столетий намеренного сопротивления этому, послужил Микимото, как и он послужил ему. Он родился торговцем лапшой, и у него не было бы возможности для создания собственного бизнеса до эпохи модернизации Японии. Японская индустриализация во многом походила на алмазную лихорадку в Южной Африке, но ее успех в большей степени опирался на науку и упорный труд, а не на везение и колонизацию. Вместо того чтобы думать о собственном обогащении – Микимото до самой смерти вел спартанский образ жизни, – он работал на благо Японии. С его точки зрения, культивированный жемчуг решал насущную проблему страны. Малые размеры Японии и дефицит природных ресурсов привели к созданию экономики торговли, при которой ресурсы импортировались, а готовые товары экспортировались. Чтобы показать, что он всю жизнь работал ради Японии, а не ради самого себя, Микимото отдал свой первый большой урожай жемчуга со словами: «Я посвящаю и дарю этот урожай императору Японии»
[262].
К тому времени, когда Реставрация Мэйдзи завершилась, Япония была единственным экспортером миллионов совершенных жемчужин.
Культурный карантин
Такова история триумфа Микимото или, во всяком случае, его начала. Но давайте вернемся к самому началу. Именно в этот момент сажают первое крохотное зернышко.
Многие страны утверждали, что намеренно выбрали политику изоляционизма, но большинство из них на самом деле не отказывались целиком и полностью от связей с внешним миром. Обычно изоляционизм – это всего лишь уловка, позволяющая не делать того, чего не хочется, с другими странами или ради них. Но когда средневековая Япония приказала западному миру выйти вон и держаться подальше, она имела в виду именно это. Более того, эта политика только крепла в следующие несколько веков.
За много-много лет до Микимото, культивированных жемчужин и двадцатого века Японией правили крупные военные феодалы, называемые даймё. Им подчинялись многочисленные частные армии самураев. Не имеющий никакой реальной власти императорский двор наблюдал за тем, как эти даймё сражались за территорию, власть и влияние. Они постоянно воевали и с нежеланными европейскими торговцами и миссионерами. Децентрализация власти, постоянные войны между феодалами и дестабилизирующее влияние агрессивных христианских миссионеров ввергли страну в хаос. В результате в пятнадцатом и шестнадцатом веках Япония вела бесконечную войну сама с собой.
В 1600 году все это привело к битве при Сэгикахаре, после которой победивший самурай Токугава Иэясу захватил власть над всей Японией. Он правил из своего отлично укрепленного замка в Эдо, или Токио, как мы называем его сегодня. К 1603 году император окончательно лишился власти, но он не был абсолютно слеп. Император понимал, куда дует ветер, поэтому Токугава Иэясу получил из его рук титул «Великого сёгуна завоевателя варваров». Так появился сёгунат Токугава, династия, которая правила Японией следующие два с половиной века. Это был классический период Японии.
Как сёгун и неофициальный правитель, Токугава первым делом постарался объединить страну после века гражданской войны, военной агрессии и религиозных распрей. Он считал своим долгом вернуть страну к традиционным ценностям Бусидо
[263] и синтоистским и буддийским верованиям. Токугава верил, что если ему это удастся, то настанут экономическое процветание и мир. И первое, что сделало его самурайское правительство – сёгунат – в этом направлении, это выбросило из страны всех иностранцев.
