Дело об убийстве Розенблата вошло в учебники криминалистики. Ведь ленинградские специалисты сделали невозможное — в условиях блокады, когда каждый кадр фотопленки берегли, как последний патрон, Владимир Федорович Андреев, Алексей Петрович Гвоздарев и их товарищи сумели восстановить обезображенное лицо убитого так, что его смогли опознать по фотографии сослуживцы.
За успешное раскрытие этого тяжкого преступления Н. П. Никитин и его сослуживцы были поощрены приказом начальника Управления милиции от 5 декабря 1941 года. По традиции того времени всем была объявлена благодарность и выдана половина денежного оклада…
Поздним декабрьским вечером 1942 года на углу Хрустальной и Смоляной улиц прохожие обнаружили в снегу чемодан, в котором находились куски человеческого тела. Опергруппу по раскрытию этого преступления возглавил заместитель начальника 1 отдела уголовного розыска Борис Николаевич Елшин. Оперативники быстро установили, что убитой является работница завода «Большевик» П. Ф. Гуляева, которая уже три недели числилась без вести пропавшей.
Выяснилось, что, помимо Гуляевой, длительное время не выходят на работу еще четыре женщины — обычные работницы, солдатки, безотказные в работе. Во время опросов кто-то вспомнил, что охранник Волков и его друг Иван Пройдаков предлагали одной из этих женщин переночевать у него в комнате.
Пройдакова задержали. В его комнате провели тщательный обыск и нашли часть вещей убитых женщин, топор, которым преступник убивал свои жертвы, следы крови.
Схема преступления была простой. Женщине, как правило одинокой и живущей далеко от завода, предлагалось отдохнуть в пустой комнате находящегося на работе Пройдакова. Дождавшись, когда она крепко засыпала, Пройдаков бросал пост, шел домой и убивал жертву. Потом расчленял труп и разносил куски по окрестностям. Вещи продавал на толкучках, хотя выручка от такой торговли была мизерной.
Но основной контингент бандитов составляли дезертиры из Красной Армии. Как правило, они имели криминальное прошлое и отличались трусостью. Для людей с неустойчивой психикой поражения Красной Армии летом 1941 года стали тяжелым стрессом, который подавлял их волю и нередко вел к непредсказуемым поступкам.
В 1943 году, уже после прорыва блокады, сотрудниками милиции был задержан некий Шолохов. У него изъяли автомат, с которым он бежал из части. В ходе следствия выяснилось, что он уже дважды (!) бежал из штрафной роты. Оставалось только удивляться удачливости этого прохвоста. В то время все еще действовал приказ № 227 (называемый в народе «Ни шагу назад!»), и трибуналы были беспощадны к дезертирам.
В Ленинграде однофамилец великого писателя жил за счет грабежей и квартирных краж. Задержал его обычный милицейский патруль. Милиционеры с винтовками, голодные и усталые, вступили в схватку с вооруженным автоматом бандитом… В третий раз трибунал воздал ему по заслугам.
Как уже отмечалось, бандитизм в блокадном Ленинграде имел свою специфику и резко отличался от бандитизма времени НЭПа. Шайки были малочисленны, в них, как правило, отсутствовала элементарная дисциплина, практически не соблюдались правила конспирации, но бандиты отличались кровожадностью и презрением к человеческой жизни.
Разгул бандитизма мог привести к полной деморализации населения, потере контроля над экономической и криминогенной ситуацией в городе. Поэтому на ликвидацию бандитизма были направлены основные усилия уголовного розыска.
Еще до войны молодые недоросли Изъюров и Таскаев не ладили с законом. Но пришла война, и они попали в армию. Удивительная вещь: таким почему-то нередко везло на фронте. Они служили под Тихвином, где после осенне-зимних боев 1941–1942 годов было относительно спокойно. Но 23 августа 1942 года негодяи, забрав оружие, сбежали из части и через пару часов напали на супругов Дедюхиных. Мужа застрелили, жену зверски избили, забрали немного продуктов и несколько десятков рублей.
28 августа бандиты убили двух красноармейцев.
29 августа убили из засады двух офицеров Красной Армии, забрали у них пистолеты, часы, документы.
31 августа ограбили одинокую женщину и в тот же день тяжело ранили красноармейца Ефимова.
2 и 3 сентября Изъюров и Таскаев вновь стреляли в людей.
5 сентября они напали на председателя совета Ильинского. Тот сумел вырваться из рук бандитов и известил ближайшую милицейскую заставу. Старший лейтенант милиции Михайлов поднял по тревоге своих бойцов. Помогли и командиры ближайших частей. Было ясно, что бандиты идут к линии фронта, а документы и оружие убитых ими офицеров будут своеобразным подарком фашистам. Они шли, уверенные, что им никто не помешает. Но напоролись на засаду, поставленную Михайловым, пытались отстреливаться, но были взяты живыми.
В августе 1943 года сотрудники ленинградского угрозыска задержали трех бандитов, совершивших убийство жительницы Всеволожска. Сама женщина бандитов не интересовала — убили, чтобы не мешала. Им нужна была ее корова, которую они тут же забили, освежевали, забросили мясо в кузов полуторки и укатили.
На место происшествия пешком (!) пришли сотрудники милиции. Опросив соседей и свидетелей, они сумели установить номер машины. Приметы сообщили во все отделения милиции. И оперативникам повезло. Полуторку обнаружили на Лахтинской улице — она стояла у дома некой Антуфьевой.
Оперативники, беседовавшие с нею, быстро поняли, что дамочка что-то недоговаривает. Соседи видели, как к ней приезжали военные, как заносили в дом куски мяса, которые потом нашли в погребе. А в кузове сыщики полуторки заметили следы крови.
В конце концов Антуфьева сказала главное: гости придут за машиной через два дня.
В доме оставили засаду. Преступников взяли грамотно: без стрельбы, не привлекая внимания посторонних. У них изъяли револьвер наган, пистолет ТТ, автомат ППШ, крупную сумму денег и листовки-пропуска в фашистский плен.
В полевой сумке одного из бандитов нашли бланки различных воинских частей и несколько печатей. По фальшивым продовольственным аттестатам преступники неоднократно получали со складов продукты питания, которые меняли на рынках Ленинграда на водку и золотые изделия.
Цепочка потянулась к двум уборщицам штаба одного из крупных войсковых соединений, защищавших Ленинград. На допросах бандиты легко сдали своих дам-сообщниц, с которыми совсем недавно пили ворованную водку.
По этим же бланкам преступники ухитрились получить в воинских частях два грузовика, два мотоцикла и горючее, что и позволяло им быстро скрываться с места совершенного преступления. Милиция же имела в то время один вид «транспорта» — собственные ноги. Во многом именно поэтому преступники смогли больше года скрываться и совершать преступления.
Только за первых два блокадных года милиционеры Ленинграда совместно с сотрудниками контрразведки Ленфронта изъяли у преступников 292 винтовки, 240 пистолетов и револьверов, 213 кг взрывчатки, сотни патронов, 17 автоматов.
Порой на милицию, в том числе на уголовный розыск, возлагались, казалось бы, совершенно не совместимые с их родом занятий функции.
