Пришлось проглотить.
Шестнадцатого августа «Гебен» и «Бреслау» вошли в состав Османского флота, и теперь их приходилось учитывать в балансе сил на Средиземном море. С этого дня У. Черчилль и лорд Фишер называли Беркли Милна не иначе как Беркли Гебен.
Арчибальд Беркли Милн (2 июня 1855 года – 5 июля 1938 года)
Второй баронет, младший сын адмирала Александра Милна (на момент рождения сына Второй лорд адмиралтейства), внук адмирала Дэвида Милна. Обучался в Веллингтон-колледже (основан королевой Викторией в 1853 г., Крауторн, графство Беркшир), кадет на «Британии» в 1869 г., мичман с 1870 г., лейтенант с 1876 г. Служил на Вест-Индской станции, затем в Южной Африке, участник Зулусской войны 1879 г. После возвращения в Англию назначен на «Минотавр» (Флот Канала), в 1882 году переведен на Средиземное море. Во время египетской кампании флагманский лейтенант адмирала Э. Хоскинса.
В октябре того же года переведен на королевскую яхту «Виктория и Альберт», из следующих восемнадцати лет службы восемь провел на королевских яхтах, дослужившись до коммондора, а затем и до контр-адмирала. В промежутках между приятным времяпрепровождением с принцем Уэльским и принцессой Милн командовал флагманами Флота Канала (сначала «Минотавром», потом «Нортумберлендом», затем «Юпитером»). Шесть лет прослужил на Средиземноморском флоте, командовал «Трафальгаром» и «Венерой». Переведен вторым флагманом в Атлантический флот, затем возглавил 2-ю эскадру Хоум Флита в звании вице-адмирала.
В 1911 году получил звание полного адмирала и должность главнокомандующего британскими морскими силами в Средиземном море. Это назначение не вызвало радости во флоте, поскольку многие офицеры связывали выдвижение Милна с подковерными интригами,
[116] с одной стороны, и королевской протекцией – с другой.
После прорыва «Гебена» Милн был отстранен от командования. Оформлено это было очень изящно: согласно политическим договоренностям стран Антанты, общее командование на Средиземном море должно было принадлежать Франции, а поскольку Милн был по званию старше французских адмиралов, его отозвали в метрополию.
Милна никто ни в чем не обвинял,
[117] не считая, конечно, У. Черчилля и лорда Фишера, но как-то так получилось, что назначения для него не нашлось. Всю войну он провел адмиралом без должности, а по ее окончании уволен в отставку.
В 1921 году опубликовал книгу, посвященную бегству «Гебена».
Милн считался светским человеком, популярным в лондонском обществе, был хорошим садоводом (завещал Эдинбургскому ботаническому саду целую коллекцию редких кустарников), охотником и рыболовом.
Награжден огромным количеством наград, среди которых Королевский Викторианский орден (рыцарь), Орден бани (рыцарь-командор).
Ряд военных историков считает, что А. Милн находился в очень сложной ситуации, получал противоречивые приказы, и в прорыве эскадры Сушона нет его вины. Спорить с тем, что адмиралтейство плохо ориентировало Милна, не приходится. Но в конце концов, командующий германской эскадрой тоже не получал от своего начальства разумных распоряжений, а его положение было намного более трудным и опасным.
«Севастопольская побудка»
В большинстве источников указывается, что с покупкой «Гебена» и «Бреслау» позиция Турции, как союзника Германии, полностью определилась.
[118] На самом деле все было далеко не так просто. В августе 1914 года в Оттоманской империи сложилось неустойчивое равновесие трех политик: прогерманской, проанглийской и нейтральной.
«Партия мира» стремилась сохранить нейтралитет. Она помнила, что за последние два года Турция проиграла две войны – Балканскую и Триполитанскую, причем проиграла государствам, отнюдь не входящим в «высшую лигу». Финансы империи были безнадежно расстроены, транспортная связность государства стремилась к нулю, не хватало военного снаряжения. Флот, слабый численно и устаревший, вообще не был боевым инструментом: корабли десятилетиями не выходили из порта. Крайне серьезными были внутриполитические проблемы, хотя младотурецкая революция 1908 года и переворот Энвер-паши 1913 года привелик некоторой консолидации. «Партия мира» отдала себе отчет, что в подобной ситуации вступление в мировую войну чревато гибелью государства, в то время как нейтралитет позволяет выжить и, может быть, заработать на транзите военных грузов через Проливы. Эту группировку поддерживал султан, и у него было достаточно сторонников.
«Партия войны» со всем вышеизложенным была согласна, но полагала, что нейтралитет ничего не гарантирует. Россия была и оставалась открытым врагом, она претендовала на Константинополь и Проливы, «Крест на Святой Софии» рассматривался как вполне официальная политическая цель «Третьего Рима». Оттоманское правительство, разумеется, не могло знать подробности переговоров России и Великобритании, но младотурки предполагали, что Проливы Николаю II уже обещаны.
«Прогерманская партия» делала из этого понятный вывод: необходимо вступить в войну на стороне Германии, которая на Проливы и Константинополь не претендует. Такая война религиозно оправдана, поскольку приведет к захвату мусульманского Кавказа и Средней Азии, а возможно, позволит вернуть Египет.
«Проанглийская партия» возражала, что до сих пор Турция проигрывала все без исключения столкновения с Великобританией, да и против России воевала обычно весьма неудачно. Побережье Турции открыто для нападения английского и русского флота. Война с Великобританией создаст слабости в Аравии, на Синае, в Палестине и Сирии, в Месопотамии. Война с Россией ставит под угрозу Анатолию. Центральные державы в военном отношении менее опасны, хотя, конечно, могут создать некоторую угрозу европейской Турции. В подобной ситуации имеет смысл выступить на стороне Англии и этим шагом дипломатически обезопасить себя от России. К тому же Великобритания – мировой гегемон, она всегда побеждает.
Разумеется, настроения в турецких высших кругах носили антирусский и прогерманский характер, разумеется, Турция заключила с Германией ряд политических и военных соглашений, но эти соглашения не предусматривали вступления Великобритании в войну на стороне противников Германии. Когда 5 августа Энвер-паша предлагал России заключить военный союз, это ведь не был обман в чистом виде: сутками раньше Великобритания объявила войну Германии, известие об этом вызвало в Турции потрясение и лихорадочную «поисковую активность»…
