О.: Я, честно говоря, не понял вопрос. Откуда я это взял или почему я так считаю?
В.: Почему вы сочли правильным, учитывая то, что вы, как вы сами говорите, не имеете знания или понимания вопросов юриспруденции, почему вы сочли возможным комментировать вопросы, связанные с российскими правовыми концепциями, в частности, с концепцией, которая называется „Договор о совместной деятельности“?
О.: Мне кажется, мы вчера обсуждали, что я не могу сказать, что у меня полностью отсутствует понимание о праве. Я ни в коем случае не претендую, что я серьезный юрист, но некоторые знания я имею. Поэтому из того, что здесь излагается, я могу предположить, что это не то, что является договором о совместной деятельности. А потом это можно в книге прочесть, что такое договор о совместной деятельности.
Г-н Рабиновитц: Мы тогда сейчас перейдем к следующему вопросу, снова соглашение 1999 года. В своих свидетельских показаниях вы рассказываете о финансировании заявки на аукцион 1995 года, вы говорите о господине Березовском, что „…он вообще не считал своей обязанностью помогать НФК в финансировании или подготовительной работе“.
О.: Да.
В.: Посмотрите, это правила, которые регулировали проведение аукциона по „Сибнефти“. Из первого пункта видно, что речь идет об: „…аукционе относительно права на заключение кредитного соглашения, залога акций“ и так далее, и так далее. Вы видите это?
О.: Да.
В.: Посмотрим третий пункт в соответствии с правилами, которые регулируют проведение аукциона. Начальная цена — 100 миллионов долларов. Вы это помните?
О.: Да, я это помню.
В.: Нужно было сделать депозит добросовестный, залог на три миллиона долларов.
О.: Да, я это помню.
В.: Участники должны были быть либо банком, либо должны были представить баланс, из которого следует, что у них свободные денежные средства в размере как минимум 100 миллионов имеются. Вы это помните?
О.: Да, я это помню.
В.: Это на самом деле означало, что участники должны иметь поддержку банка, потому что маловероятно, что у кого-то есть сто миллионов долларов свободных денежных средств на балансе. Вы согласны с этим?
О.: Я с первой половиной не согласен. Были предприятия, у которых было 100 миллионов долларов свободных денежных средств, но банк был наиболее предпочтительным участником.
В.: Абы какой банк тоже не мог бы участвовать в аукционе, это должен быть достаточного размера банк.
О.: Да.
В.: Соответственно, то, что касается вашей заявки, которую вы подали на аукционе, в конечном итоге СБС представил гарантию, но она была подкреплена параллельно гарантиями „МЕНАТЕПа“, потому что, опять же, ни у одного отдельно взятого банка своего собственного достаточного капитала не было. Вы с этим согласны?
О.: Согласен.
В.: Вы не оспариваете, что НФК выиграл аукцион декабря 1995 года, предложив 100,3 миллиона долларов. Вы согласны с этим?
О.: Да.
В.: Эти 100,3 миллиона, этот кредит, был предоставлен напрямую банком СБС? Вы с этим согласны?
О.: Нет.
В.: Ну давайте для ясности тогда сейчас попытаемся понять, с чем вы согласны, с чем вы не согласны. Мы позже подойдем еще к вопросу источников средств СБС-банка. Но мы можем согласиться в том, что реально, физически заплатил 100,3 миллиона государству сам банк СБС?
О.: С этим я согласен.
В.: То есть вы говорите, что желание СБС действовать в ваших интересах в ходе аукциона 1995 года никак вообще не было связано с господином Березовским?
О.: Нет, я так не утверждаю. Господин Березовский, если я правильно помню, познакомил меня с господином Смоленским. То есть он ему какое-то желание, наверно, создал, помог ему иметь это желание. Но дальше весь вопрос в бизнесе.
В.: В ваших третьих свидетельских показаниях вы рассказываете о кредите СБС: „Мы с Андреем Городиловым провели много времени на переговорах с СБС с участием Смоленского Алексея, Рассказова, других банковских служащих СБС. Причины, по которым СБС дал согласие использовать свое имя для заявки, состояли, во-первых, в том, что мы полностью обеспечили своими денежными средствами всю сумму кредита, а во-вторых, мы договорились, что все предприятия „Сибнефти“ перейдут на банковское обслуживание СБС. К концу 1995 года в России было лишь несколько компаний с таким большим денежным потоком, как у „Сибнефти“, в районе 1 миллиарда долларов США в год, поэтому стать основным банком „Сибнефти“ было для СБС важным достижением, и это никак не было связано с господином Березовским“. Вот объясните, пожалуйста, господин Абрамович, почему вы включили это утверждение в свои свидетельские показания, а сейчас говорите, что это неправильно?
О.: Я этого не говорю. Или это во время перевода пропало. Я как раз это и подтверждаю, что господин Березовский, если я правильно помню, познакомил меня с господином Смоленским, а все остальное мы сделали сами, мы взяли деньги, разместили в банке, банк передал деньги правительству, внесли залог и так далее. Помимо этого мы выпустили карточки сберегательного банка для рабочих „Ноябрьскнефтегаза“ и так далее, мы большую программу с ними сделали, мы их заинтересовали.
В.: Господин Сампшн в своем вступительном слове объяснил, что господин Березовский дал СБС личное поручительство, заверение СБС, что эти деньги будут возвращены. То есть вы сейчас хотите сказать, что неправильно сказал господин Сампшн?
О.: Господин Сампшн сказал правильно. Личное устное заверение о возврате денег — это не гарантия, о которой говорил господин Березовский. На основании устного личного заверения даже мне в сегодняшнем положении в банке, в котором у меня лежат деньги, мне не дадут денег.
В.: Вы согласны с тем, что Алексей Григорьев был председателем правления СБС в соответствующий момент времени, когда речь шла о финансировании этого аукциона 1995 года, ну, скажем так, с августа 1995 года и далее?
О.: Григорьев был с августа 1995 года, я думаю, что да, он был председателем правления.
В.: А вы согласны с тем, что господин Григорьев в то время работал под руководством, под контролем господина Смоленского?
О.: Я согласен.
В.: А согласны ли с тем, что, хотя господин Смоленский не был членом правления, он на практике имел возможность влиять на все крупные решения, потому что все основные директора и члены совета директоров были представителями его команды?
О.: Согласен.
В.: Вы согласны с тем, что решение инвестировать 100 миллионов долларов в этот залоговый аукцион для СБС было крупным решением?
О.: Для СБС это не было никаким решением, потому что СБС не инвестировал ничего в этот залоговый аукцион.
В.: Господин Григорьев сказал, что 100 миллионов в контексте российского бизнеса в то время были колоссальной суммой денег. Вы бы согласились с этим?
