В.: И вы согласны тоже, что генерал Лебедь был одним из самых влиятельных лиц в регионе, где были расположены алюминиевые заводы?
О.: Генерал Лебедь, действительно, был самым влиятельным, наверное, в Красноярском крае, ну поскольку он стал губернатором. Я просто не помню, когда выборы состоялись, в какой период, поэтому мне тяжело сказать, в 1999 году его влияние уже было таковое или еще нет.
В.: В 1998-м были выборы. Значит, для вас, когда вы покупали алюминиевые активы в 2000 году, было важно иметь на своей стороне генерала Лебедя. Потому что, если бы генерал Лебедь был против приобретения доли в активах Красноярского завода, то было бы трудно получить контроль и держать, владеть, управлять этими красноярскими активами. Это ведь так?
О.: Ну это не совсем так. Генерал Лебедь не мог влиять на того, кто покупает красноярские активы. Это в прерогативу губернатора не входит. Проблема в том, что заводы уже были на грани остановки, и рабочие начали бастовать, железная дорога не функционировала. Поэтому это уже влияло на губернатора Лебедя. Если бы проблема эта не была решена каким-то образом, то, наверное, генерал Лебедь имел бы проблемы. Поэтому, если вот это учесть, то все остальное, наверное, правда.
В.: Но не только господин Березовский обладал хорошими связями в Красноярском крае. Вы согласны, по-моему, также, что у господина Патаркацишвили тоже были очень хорошие отношения с Львом Черным и господином Анисимовым?
О.: Я согласен, что у господина Патаркацишвили были хорошие отношения с господином Анисимовым, господином Черным и очень хорошие отношения с генералом Лебедем.
В.: Значит, в этом контексте, в конце 1999 года господин Березовский и господин Патаркацишвили обратились к вам и спросили у вас, не интересует ли вас приобретение активов в Красноярске, Братске и Ачинске. Это так?
О.: Нет, это не так.
В.: Но расскажите тогда, почему вы не согласны с тем, что я сказал.
О.: Ко мне обратился господин Патаркацишвили и сказал, что «в Красноярске вот такая ситуация сложилась» и, скорее всего, «Лев хочет продать». Мы не были заинтересованы в покупке этих предприятий, и в 1999 году я не хотел приобретать эти предприятия. Это звучит очень серьезно. Огромный Красноярский алюминиевый завод, который, наверное, самый крупный в мире, к тому моменту превратился уже в груду железа. Сырье не поставлялось, электроэнергию время от времени отключали, и рабочие на улице бастовали. Вот так ситуация выглядела. Поэтому, посмотрев на это, я сказал, что не очень в этом заинтересован. И до того момента, пока в эту сделку не включили «БрАЗ», который был в идеальном состоянии, я эти активы покупать не хотел. В тот момент Красноярский завод практически никакой прибыли не давал.
В.: Господин Березовский вспоминает, что и он, и господин Патаркацишвили обратились к вам и спросили, интересуют ли вас эти активы. Я утверждаю, что в свете тех показаний, которые мы уже читали и слышали относительно связей господина Березовского с продавцами этих активов, и в свете того, что, как мы утверждаем, господин Березовский и господин Патаркацишвили в целом всегда работали как партнеры, то вполне вероятно, что господин Березовский тоже участвовал в этом. Вы не согласны?
О.: Я могу утверждать только одно, что господин Березовский ко мне с этим вопросом не обращался. Господин Патаркацишвили действительно пришел, сказал, что «есть такая возможность купить эти активы. Что ты по этому поводу думаешь?». Я поначалу изучил, сказал, что «я не хочу это покупать». Но после того, как был включен Братский алюминиевый завод, который балансировал проблемы, которые возникали в красноярских активах, тогда я согласился на эту сделку. Но это было уже позже.
В.: Вы, наверное, согласны, что господин Патаркацишвили был тем человеком, который действительно достаточно энергично вас уговаривал, эту идею вам как бы продвигал. Вы согласны?
О.: Я согласен. Он очень энергично меня в это заталкивал.
В.: Господин Березовский утверждает, что прежде чем вы решили войти в эту сделку и купить эти активы, вы сказали, что вы хотите обсудить это с господином Швидлером. Это так?
О.: Да, это так. Я без позиции господина Швидлера не купил бы эти активы.
В.: Почему именно с господином Швидлером вам нужно было поговорить относительно того, покупать или не покупать эти активы?
О.: Во-первых, господин Швидлер мой близкий друг, и он значительно лучше меня в финансах разбирается. Поэтому мне нужно на кого-то опираться. Я всегда на него опираюсь в таких решениях. Я практически ни одной крупной покупки, за исключением недвижимости, без его совета не делал.
В.: К этому времени вы со Швидлером работали уже где-то тринадцать лет вместе. Это так?
О.: Я не могу посчитать, не могу точно сказать, что тринадцать лет. Мы очень долго с ним работали. Если мы вычтем перерыв, когда он учился в Соединенных Штатах и работал в «Делойте», по-моему, тогда, наверное, тринадцать лет получится. Но точно не помню.
В.: Вы говорите, что вы никогда бы не пошли на эту сделку, если бы господин Швидлер не уговорил вас ее осуществить?
О.: Нет, это не так. Бадри меня уговорил. А не господин Швидлер. Мне кажется, я не говорил, что господин Швидлер меня уговорил.
В.: Если бы там не было господина Швидлера, а Бадри вас уговаривал, вы бы не пошли на эту сделку?
О.: Сейчас мне трудно сказать, что могло произойти лет 10–15 назад.
В.: Вы согласны хотя бы с тем, что изначально вас вынуждали включиться в алюминиевую отрасль, и вас на эту сделку все-таки уговорил господин Швидлер?
О.: Я не помню. В основном меня уговаривал Бадри. Который был двигателем этого процесса. Бадри был очень, очень заинтересован, чтобы эта сделка была совершена.
В.: Я пытаюсь понять роль господина Швидлера, потому что я считаю, что роль господина Швидлера в уговаривании вас на эту сделку была очень важной. Вы согласны с этим?
О.: Ну я не согласен, что господин Швидлер внес свой вклад в уговоры на осуществление этой сделки и в инвестирование в эту сделку. С одной стороны, он выступал «за», и он вел переговоры в основном со Львом Черным, но чтобы он меня уговаривал, я с этим не могу согласиться.
В.: Хорошо. Через один или два месяца после того, как господин Патаркацишвили и, как мы утверждаем также, господин Березовский предложили вам эту идею, был подписан контракт со Львом Черным, с братьями Рубен, с господином Босовым и господином Анисимовым. В рамках соглашения эти активы были выкуплены за несколько сот миллионов долларов. Вы согласны, да?
О.: Мы говорим о первоначальной сделке? Цена была 550 миллионов, если я правильно помню.
В.: Да, это правильно. Давайте посмотрим на эти соглашения, их было два комплекта, и первым был такой короткий генеральный договор на русском языке, а потом были другие соглашения о купле-продаже, которые были уже на двух языках составлены. Вы помните, да?
О.: До этого дела я не очень помнил это. Но когда я стал готовиться к разбирательству, я эти контракты видел.
