Судья Элизабет Глостер: Пока достаточно. Спасибо большое.
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, это первый раз, когда вы сказали о такого рода схемах в контексте этого контракта, не правда ли?
О.: Я первый раз показания даю по этому поводу. Я вам говорю свое видение из сегодняшнего дня на то, что происходило тогда, поскольку я не читал контракт, я об этом и не думал.
В.: Я утверждаю, господин Абрамович, что ответ намного проще относительно того, кто были вашими партнерами. Вашими партнерами, на самом деле, были господин Березовский и господин Патаркацишвили, разве это не так?
О.: Это не так.
В.: Ну тогда, может быть, я попрошу вас посмотреть на папку Е-6, где находится транскрипция вашего разговора в Ле Бурже. Может быть, это поможет вам ответить на этот вопрос. Мы видим короткий разговор между вами и господином Березовским относительно регистрации акций в алюминиевых активах на имя Березовского. Вы видите это, да?
О.: Да, я вижу.
В.: Если читать дальше этот разговор, господин Березовский говорит, обсуждалась сначала «Сибнефть», а потом он говорит: «То же самое надо будет делать с алюминием». То есть надо зарегистрировать акции на его имя. А вы говорите: «Что — то же самое?» Господин Березовский говорит: «С алюминием надо то же самое делать». Дальше вы говорите: «С алюминием нельзя ничего сделать точно, с алюминием ты точно ничего не сможешь сделать». Березовский говорит: «Почему?» А вы говорите: «У нас там всего 50 %, должна вторая сторона согласиться». Ссылка на «алюминий» — это, очевидно, ссылка на РУСАЛ, не так ли?
О.: Я должен ответить однозначно или я могу дать комментарий?
В.: Если вы можете, то сначала однозначно — «да» или «нет» просто.
О.: Это ссылка на РУСАЛ. Я могу прокомментировать?
В.: Я бы предпочел, чтобы я задал вам основной вопрос.
Судья Элизабет Глостер: Мы попозже чуть-чуть дадим вам возможность прокомментировать, мы еще просто не подошли к сути вопроса.
Г-н Рабиновитц: Значит, под «алюминием» подразумевается РУСАЛ. А когда вы говорите: «У нас там всего 50 %, должна вторая сторона согласиться», то под «второй стороной» понимается Дерипаска, не правда ли?
О.: Под «второй стороной» понимается Дерипаска.
В.: А если дальше читать этот разговор, господин Березовский говорит: «Так что?» А вы говорите: «А они потребуют такого же. В алюминии пока не зарегулированы налоговые дела, поэтому там бессмысленно это делать. Это значительно уменьшит доходы, и будешь ждать очереди, когда получишь дивиденды». Березовский говорит: «Хорошо. Я говорю, все равно настанет время в конечном счете». Вы говорите: «…с алюминием очень просто. Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться. Они же не могут — половина легализована, а вторая — нет». В вашем комментарии вы отмечаете, что вы объясняли, что: «…проблема в такой схеме в том, что все те, кто дает защиту, крышу Дерипаске, тоже захотят стать акционерами». Вот это вы пытаетесь здесь объяснить, да?
О.: Мне очень сложно так комментировать. На какой вопрос я должен ответить? Или вопроса еще не было?
Г-н Рабиновитц: Мы просто читаем разговор, и я хочу убедиться в том, что, когда я читаю с вами этот разговор, мы одинаково правильно его с вами понимаем. Дальше продолжается этот разговор, и господин Березовский говорит: «Я согласен». Тогда вы говорите: «Тогда они все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксен, и Олег Дерипаска, и его компании. Никто даже говорить не будет». Там дальше непонятно, кто с кем не будет говорить, и с этим вы не согласны. «И ты с этим не согласен, так ведь?» Вот что здесь было сказано. А потом господин Березовский пытается объяснить, что это за люди, и вы с ним согласны, что это Быков и так далее. И вы согласны, что Быков — это Анатолий Быков. Так, да, правильно?
О.: Я на какой вопрос должен ответить? Вы мне не дали ответить на предыдущий, и я поэтому уже потерял мысль. Я хотел прокомментировать, но мне опять выключили микрофон.
В.: У вас будет возможность прокомментировать. Сейчас мы просто подтверждаем, что это за люди — Аксен, Миша, Антон и так далее. То есть Быков — это Анатолий Быков имеется в виду, правильно?
О.: Быков — это Анатолий Быков имеется в виду.
В.: Дальше, Миша — это подразумевается Михаил Черной, правильно?
О.: Миша — это Михаил Черной, правильно.
В.: Под Антоном подразумевается Антон Малевский, так?
О.: Я это подтвердить не могу, я фамилию его не знал в этот момент. Ну я газету уже читал после того, как процесс открылся, и все считают, что… Просто я слышал, что есть такой человек, но поскольку я с ним не встречался, я и фамилии его не знал. И про четвертый персонаж — я тоже только слышал, так сказать, никнейм.
В.: Понятно. Можем ли хотя бы согласиться, что, когда вы подписали предварительное соглашение в марте 2000 года, вы знали, что у господина Дерипаски была какого-то рода связь с этими людьми?
О.: Я на какой вопрос должен ответить? Вот только на последний или все прокомментировать?
В.: Просто последний вопрос, связь с людьми.
О.: У меня было ощущение, что господину Дерипаске приходится выплачивать разным людям, но точно кому — я не знал.
В.: Господин Абрамович, на самом деле не такой вопрос я вам задал. Вопрос был такой: в то время, когда вы подписали предварительное соглашение в марте 2000 года, вы, наверное, знали, что у господина Дерипаски была какого-то рода связь, ассоциация с этими лицами. Это правильно?
О.: Связь? У меня было предположение, что в алюминиевой промышленности не все гладко. Но вот сказать, что я уверен был, что у него была с ними связь, я не могу. У меня было ощущение, что он кому-то должен платить, судя по тому, что там происходило. То есть там без физической защиты, без крыши реальной, там нечего было делать.
В.: К декабрю 2000 года, что, по-моему, уже очевидно из этой транскрипции беседы в Ле Бурже, вы очень хорошо знали, что у господина Дерипаски была связь с этими людьми. Ведь это так?
О.: Я предположение высказал свое.
В.: То есть вы утверждаете, что эти лица, эти имена были вашими предположениями, что вы ничего конкретно не знали?
О.: Кроме господина Черного, я с этими лицами никогда не встречался, я не знаю, кто они такие, я только слышал, что это какие-то люди, которых господин Дерипаска… это назывались профсоюзы, это вот те, кто удерживал ситуацию на улице. Но я с ними никогда не общался. И я не могу сказать, господин Дерипаска с ними общался или нет. Я это не спрашивал. Это мое предположение было.
В.: Господин Абрамович, в ходе этого разговора господин Березовский говорит, что он хочет, чтобы активы РУСАЛа были зарегистрированы на его имя. Вы ему отвечаете: «Но знайте что, у нас всего 50 %. Если мы это сделаем, то вторая сторона, сторона Дерипаски, захочет легализоваться, и это означает, что эти люди тоже этого захотят и чтобы их тоже прописали как акционеров». Это не просто какие-то предположения вы делаете, это больше.
