О.: Доброе утро.
В.: В 1995 году какое у вас было мнение относительно политической коррупции?
О.: Сейчас я мысленно вернусь в 1995 год. Безусловно, существовала коррупция в России, не в такой степени, как сейчас, намного меньше, но коррупция была.
В.: В ходе производства по этому делу вы отвергаете утверждение, что вы занимались коррупцией, что вы были коррумпированы. Значит, вы осуждаете коррумпированную практику?
О.: Я подтверждаю, что я не коррупционер, я никого не подкупал, но что касается того, что я знаю, коррупция существовала, я не знаю, как определить ее уровень.
В.: Господин Березовский, вы были за коррупцию или против?
О.: Ну конечно, против. Я всегда против коррупции.
В.: Представьте себе, что бизнесмен обращается к избранному государственному служащему и говорит: «Я буду поддерживать вашу предвыборную кампанию, а вы используйте свое служебное положение таким образом, чтобы это помогало моим бизнес-интересам и бизнес-интересам моих партнеров». А избранный государственный служащий говорит: «Да». Это коррупция, по-вашему, или нет?
О.: Да, это, безусловно, коррупционное поведение.
В.: Профессор Фортескью — ваш эксперт по современной России. Он говорит, что в начале и середине 90-х годов вы были одним из наиболее политически влиятельных олигархов России. Вы согласны с этим?
О.: Согласен.
В.: Профессор Фортескью приводит три причины, по которым вас можно рассматривать как одного из наиболее политически влиятельных олигархов. Во-первых, ваши отношения с так называемой семьей и советниками президента Ельцина. Второе — ваши тесные отношения с другими олигархами, и в-третьих, то, что вы контролировали СМИ. Согласны ли вы, что эти три фактора были основными причинами, которые позволяли вам оказывать политическое влияние?
О.: Мне кажется, что основные причины вообще здесь не обозначены. Самая большая причина — это мои интеллектуальные способности.
В.: А принадлежащие вам СМИ давали ли вам возможность оказывать политическое влияние?
О.: Безусловно. В то время это было очень важно в России.
В.: Справедливо ли отметить, что в России в середине 90-х годов бизнесмен вроде господина Абрамовича не имел никакой возможности построить для себя большой бизнес без политического влияния и без помощи и поддержки человека с таким политическим влиянием?
О.: Я вовсе так не считаю, это зависит от ума, от ловкости ума. По-моему, чтобы получить влияние, чтобы получить поддержку, нужно иметь умственные способности. У него их не было, поэтому и не получил такое влияние.
В.: Мог ли бизнесмен построить для себя крупный бизнес в России в середине 90-х годов без политического влияния или без помощи человека с таким политическим влиянием?
О.: Ну, может быть, вам известно, что я начал свой бизнес с «ЛогоВАЗа», с нуля. И без какого-либо политического влияния я построил, создал крупнейшую компанию, которая продавала машины, то есть дилерство автомобильное, даже еще во времена Советского Союза у меня не было никакого политического влияния, никакой политической поддержки, тем не менее это произошло и без…
В.: То есть вы не думали, что господин Абрамович сможет выполнить свой проект объединения этих двух компаний — «Ноябрьскнефтегаз» и Омский НПЗ — без вашего влияния?
О.: Наверное, лучше задать этот вопрос господину Абрамовичу, тогда поймете.
В.: Меня интересует ваше мнение.
О.: Не представлялся он мне тогда человеком первой категории бизнесменов. Только самые решительные, наиболее готовые к реформам люди смогли создать и проводить широкомасштабный бизнес. К сожалению, в России в то время было мало таких людей.
В.: Господин Березовский, согласны ли вы, что наилучшая защита для бизнесмена в России — это не закон, а «крыша», человек с хорошими связями в политике?
О.: Извините. Я не согласен с этим. Это не означает, что не было исключений, но в целом я изложил уже мое понимание уровня коррупции. Сегодня если это на уровне 10 баллов находится, то в то время где-то коррупция на уровне 3–4 баллов находилась.
В.: То есть в целом это так, но были исключения?
О.: Исключения, да, от 3–4 до 10, до сегодняшнего уровня.
В.: Ваши свидетельские показания перед вами?
О.: Спасибо, что вы даете мне возможность смотреть на мои собственные слова, так становится легче работать, чем из памяти все это выуживать.
В.: Насколько я понимаю, вы стали близки к президенту Ельцину, к его ближайшему окружению где-то в 1994 году, в ходе 1994 года?
О.: Да, в конце 1993 — в начале 1994 года, это правильно.
В.: И вы говорите в 42-м параграфе вашего заявления, что вас пригласили стать членом теннисного клуба президента Ельцина. Вы, наверное, помните, даже и без ссылки на ваши письменные показания? Справедливо ли отметить, что президентский теннисный клуб был очень эксклюзивным, клубом для самого близкого окружения Ельцина?
О.: Как вы прекрасно знаете, президент Ельцин очень любил теннис, это был его любимый спорт, и я был первым бизнесменом, которого пригласили стать членом этого клуба. До этого только политики были членами этого клуба.
В.: Если это был клуб для ближайших соратников Ельцина, вы были тогда одним из ближайших соратников Ельцина в 1994 году. Можно ли сделать такой вывод?
О.: Да, абсолютно верно. Близкий соратник. Но клуб этот был открыт по приглашению президента. То есть туда приглашались люди президента. Там была некоторая ротация, хочу подчеркнуть. Членство не было перманентным.
В.: И давало ли вам членство в этом клубе доступ к самому президенту?
О.: Конечно.
В.: В следующем параграфе вы пишете, что у вас наладились хорошие отношения с дочкой президента Ельцина Татьяной Дьяченко.
О.: Это правильно.
В.: И также с ее близким соратником и далее мужем — господином Валентином Юмашевым.
О.: Да, это так, но в обратном порядке. Сначала у меня хорошие отношения с Юмашевым, а потом уже я подружился с Дьяченко.
В.: Ну, это люди, которые были ближе всего к Борису Ельцину, которые оказывали на него самое большое влияние. Согласны ли вы с этим?
О.: Татьяна действительно была близка и оказывала влияние на президента Ельцина, Юмашев тоже оказывал влияние, но не только эти двое. Был достаточно широкий круг людей, которые оказывали влияние на президента Ельцина.
В.: Я утверждаю, что госпожа Дьяченко и господин Юмашев — это были те люди, которые оказывали самое большое влияние на президента Ельцина в 1995 году. Вы спорите с этим?
О.: Нет, нет, я согласен с этим.
В.: В таком случае можем ли мы считать, что помимо того, что у вас был прямой личный доступ к президенту Ельцину, у вас было еще косвенное влияние на президента через госпожу Дьяченко и господина Юмашева?
