О.: Честно говоря, не помню таких нюансов уже.
В.: Опять же, об этом говорится в решении Европейского суда. И я зачитаю соответствующую часть. Это очень короткий текст. Гусинский говорит, что обстоятельства говорят сами за себя. Он подтвердил, что руководство страны было мотивировано желанием заставить его СМИ замолчать, в частности, в связи с его критикой российского руководства. Он обратил внимание на то, что, когда «Медиа-Мост» не выполнил июльское соглашение, потому что оно было подписано под влиянием давления, Генпрокуратура возбудила дело относительно займа, который был выдан. Генпрокуратура — это тот орган, который занимается уголовным преследованием. Я правильно понимаю?
О.: Да, Генпрокуратура имеет к уголовному преследованию непосредственное отношение.
В.: Очень кратко я хотел вам сказать или просто показать то, что говорилось относительно того, что произошло с господином Гусинским в решении Европейского суда. Мы здесь можем видеть то решение, к которому пришел суд. Правительство не оспаривает, что июльское соглашение, в частности 6-е приложение, установило связь с прекращением следствия по делу «Русского видео» с продажей его активов СМИ «Газпрому» — компании, которая принадлежит государству. Правительство также не оспаривает, что приложение 6-е было подписано исполняющим обязанности министра прессы и массовых коммуникаций. И в заключение: правительство не отрицало, что одной из причин прекращения дела против заявителя 26 июля было то, что заявитель возместил ущерб, причиненный предполагаемым мошенничеством, передавая акции «Медиа-Моста» компании, контролируемой государством. Ссылаются на господина Николаева. По мнению суда, цели публичного права не являются использованием обвинения в уголовных делах и резко коммерческой стратегии по совершению сделок. Тот факт, что «Газпром» требовал от заявителя подписания июльского соглашения, когда он находился под стражей, то, что под этим соглашением подписался министр государства и что впоследствии следователь исполнил его, снимая обвинение, приводит суд к мнению, что уголовное преследование использовалось для запугивания заявителя. На самом деле это просто запугивание, не давление. Вот это было решение Европейского суда. Здесь вы видите статью из газеты The Moscow Times. Я зачитаю краткие пункты. В первом пункте говорится, что министр прессы Михаил Лесин в среду признал (а среда — это за день до того, когда была написана эта статья), что в качестве министра он совершил ошибку, когда подписал сделку относительно продажи «Медиа-Моста» Гусинского компании «Газпром-Медиа», которая принадлежала государству. А дальше, в 6-м пункте, который начинается со слов «оспариваемая сделка», которая известна как приложение шестое в документе, который был подписан Гусинским и руководителем «Газпром-Медиа» Альфредом Кохом, устанавливается связь между продажей «Медиа-Моста» и снятием уголовных обвинений и правом ему (Гусинскому) выехать за границу. Позвольте спросить следующее, я правильно понимаю, что господин Лесин свою работу не потерял, он не был снят со своего поста в результате того, что он заключил это соглашение с Гусинским? То есть он остался на своем посту, я правильно понимаю?
О.: Насколько я понимаю, он действительно остался на своем посту. И я по-прежнему считаю, что он не заключал никакую сделку. Он завизировал (и, видимо, это было ошибкой) некий документ. Но он не был никакой стороной сделки. И из представленных материалов это, кстати, тоже не вытекает.
В.: Господин Лесин продолжал участвовать в разработке политики правительства господина Путина в отношении средств массовой информации, это правильно?
О.: Он оставался работать в правительстве.
В.: Среди прочих его обязанностей было разрабатывать политику правительства в отношении средств массовой информации, это правильно?
О.: Политику определяет в целом правительство. Министерство вносит предложения о том, какая должна быть эта политика.
В.: Посмотрите, пожалуйста, это уже события немножко более позднего времени. Я просто хотел с вами свериться. Это приказ премьер-министра, датированный 30 января 2001 года. Он был подписан после того, как господин Абрамович приобрел акции ОРТ у господина Березовского? Это распоряжение принимает предложение Минимущества России, согласованное с МПТР России. И руководителем второго министерства как раз и был господин Лесин. Это правильно?
О.: Господин Лесин был министром в это время. Тут в тексте есть прямая ссылка на это.
В.: Да. И дальше дается указание Минимуществу обеспечить в основном порядке включение указанных кандидатов в списки кандидатов для голосования по выборам в совет директоров, и один из них как раз — господин Лесин. Вы видите. Это четвертая фамилия сверху.
О.: Да, я вижу его фамилию.
В.: То есть в январе 2001 года российское правительство одобрило назначение господина Лесина на пост директора ОРТ. Я правильно понимаю?
О.: Насколько я помню, эта процедура была в несколько этапов. Это был первый этап. И тот документ, который вы сейчас смотрите, — это выдвижение кандидатур в совет директоров. А позже должно было быть отдельное решение уже о том, за кого голосовать на общем голосовании акционеров, и это могло быть иное решение. Поэтому на основании только этого документа трудно делать окончательные выводы. Достаточно часто было в практике, когда мнение у правительства по поводу того, за кого голосовать на собрании акционеров при выборах членов совета директоров, менялось.
В.: Хорошо. Но на данном этапе идея заключается в том, что правительство согласовало, хотя бы по состоянию на январь 2001 года, назначение господина Лесина в совет директоров ОРТ. Эта позиция могла потом измениться, но по состоянию именно на этот момент эта позиция была именно такой, правильно?
О.: Да, если буквально соответствовать тексту, то правительство выдвинуло кандидатуру для избрания в совет директоров, но не проголосовало пока за эту кандидатуру.
В.: Теперь я попросил бы вас ответить на следующий вопрос. Арест господина Гусинского и его спор с правительством очень широко освещался в июне, июле и августе 2000 года. Я правильно понимаю?
О.: Вы знаете, вокруг этих событий, безусловно, были большие информационные волны. Это все, действительно, сильно обсуждалось и применительно к тому вопросу и к тому делу, которое здесь находится, в суде. Я, например, могу вспомнить, что господин Березовский месяца за два, за три еще до этих летних происшествий выступал публично. Сказал, что он намерен обратиться в Генеральную прокуратуру, чтобы она расследовала связь господина Гусинского с чеченскими боевиками и сотрудничество между «Медиа-Империалом» господина Гусинского и чеченскими террористами. Это было его заявление, я не помню, в феврале, в марте. Оно было публичным. Когда же произошли эти летние события и господин Гусинский оказался в заключении, господин Березовский оказался единственным из крупных бизнесменов, кто не подписал публичное письмо с требованиями его скорейшего освобождения. Это все тоже был информационный фон вокруг этого дела.
В.: Господин Волошин, я вас попросил бы слушать вопрос и отвечать на вопрос. Вопрос был следующий: арест господина Гусинского и его спор с правительством очень широко обсуждался в июне, июле и августе 2000 года. И освещался очень широко, я правильно понимаю?
