О.: Напрямую, я думаю, он имеет в виду меня как человека, который контролирует все взаимоотношения между трастами, которые в конечном итоге голосуют этими акциями.
В.: А был ли какой-то менеджмент-траст, менеджерский траст, какой бывает иногда в английском праве?
О.: Нет.
В.: То есть вы хотите сказать, что в конечном итоге бенефициарными владельцами всех этих акций были господин Абрамович и его семья?
О.: Да.
В.: Теперь хотел бы задать вам вопрос относительно интервью, которое давали вы 11 июля 2000 года «Ведомостям», опять же на веб-сайте «Газпрома» или «Сибнефти» это было перепечатано. Интервью в основном было посвящено приобретению алюминиевых компаний и созданию «Российского алюминия» акционерами «Сибнефти». Второй вопрос на этой странице таков: «Борис Березовский недавно сказал, что больше ему не принадлежат никакие акции „Сибнефти“, он их продал». И вы отвечаете: «Или отдал их давно, мы постоянно всех пытались в этом убедить, но никто нам не верит». Вы согласны, что здесь ваша позиция в том, что господин Березовский как минимум когда-то имел какие-то акции в «Сибнефти»?
О.: Нет, позвольте объяснить. Не пытаясь схитрить, опять же. Я не знал тогда, что в газете сарказм плохо проходит. Если посмотрите на русский текст, то вы увидите, что я там пытался сказать. Я пытался саркастически пошутить. Недавно — я сказал: «давно», продал — я говорю: «подарил», вот что я пытался здесь сказать. То есть если вы сейчас по-другому этот текст читаете, то я ничего не могу поделать, извините.
В.: Нет, пожалуйста, вы ответьте, пожалуйста.
О.: Нет, все уже.
В.: Я должен сказать, что то, что вы говорите здесь, создает впечатление, что как минимум когда-то какие-то акции «Сибнефти» Березовскому принадлежали. Отдал он их давно или недавно, это отдельный вопрос.
О.: Нет, это мое интервью, и я помню, как я давал это интервью, и говорю я здесь не то, что вы хотите здесь увидеть. Но я немножко разочарован, честно говоря, потому что журналист пришел задавать вопросы по какой-то другой теме, он пришел задавать вопросы про алюминиевую сделку.
В.: Но вы могли сказать, что господину Березовскому никогда в «Сибнефти» никаких акций не принадлежало, если бы это действительно было так.
О.: Я сожалею, что я более ясно это не изложил тогда.
В.: Но сейчас, естественно, об этом сожалеете, это ясно, но то, что вы говорили тогда, оно соответствовало концепции о том, что господину Березовскому какие-то акции «Сибнефти» принадлежали, и это не связывается с той позицией, которую вы сейчас защищаете.
О.: Нет, это совершенно неправильно.
В.: Но если реальное положение дел, как вы говорите в своих показаниях, заключается в том, что Абрамовичу принадлежит более 80 % акций, а вы в прессе «в целях безопасности» всем говорите, что ему принадлежит только половина из этих акций, а вторая половина контролируется менеджерами, в другом месте еще вы говорите, что Березовскому принадлежали акции, только потом он их отдал. Это фактически попытка ввести людей в заблуждение относительно того, сколько реально акций господину Абрамовичу действительно принадлежит.
О.: Для английского юриста, да, все это, естественно, выглядит по-другому, но для целей этих интервью это одно и то же. Но вот что я сказал тогда, я это поддерживаю.
Судья Элизабет Глостер: Подходящий сейчас момент, для того чтобы прерваться? Господин Швидлер, вы знаете, что вы не имеете права ни с кем обсуждать ни дачу показаний, ни данное дело. В 10:15 завтра утром.
Вторник, 15 ноября 2011 г.
Евгений Швидлер (продолжение), Ирина Панченко (10:15)
Господин Евгений Швидлер (продолжение).
Судья Элизабет Глостер: Прошу вас, господин Рабиновитц.
Г-н Рабиновитц: Доброе утро, господин Швидлер.
О.: Доброе утро.
В.: Господин Швидлер, позвольте задать вам несколько вопросов по поводу деловых отношений господина Березовского и господина Абрамовича в середине 1990-х годов. Вы говорите: «Через его деятельность по продаже автомобилей господин Березовский и господин Патаркацишвили также имели связь с разными людьми с Кавказа, включая Магомеда Исмаилова, который был известен как один из партнеров Березовского в „ЛогоВАЗе“, и кавказская связь с собой несла дополнительный оттенок гангстеризма, гангстерского поведения». Вы помните, господин Абрамович заявил суду, что господин Исмаилов не был гангстером. И мы даже смотрели фотографию вашей жены и ребенка на детском дне рождения, который господин Исмаилов делал. Помните это?
О.: Я помню, да.
В.: То есть это утверждение или намек в ваших показаниях о связях с гангстерами господина Березовского — это было совершенно преднамеренно, не так ли?
О.: Нет, это не так. Можно мне проиллюстрировать?
В.: То есть вы говорите, что Исмаилов был бандитом?
О.: Нет. Что я пытался здесь сказать? Если я сказал, что мой брат чемпион по боксу, я не думаю, что он бы полез со мной в драку, он бы дважды подумал. Я пытаюсь провести такую аналогию.
Г-н Рабиновитц: Вы тут не о чемпионах по боксу говорите, вы говорите о бандитах. И вы утверждаете, что люди, у которых есть кавказские связи, значит, у них есть какие-то связи с бандитами. Это совсем не как аналогия с вашим братом, чемпионом по боксу.
О.: Хорошо, не то. Давайте вам другой пример приведу. Если я скажу, что мой двоюродный брат был Джон Готти, да? То есть это ближе вот к таким вещам.
В.: Если ваш двоюродный брат был человеком, который не имел никакого отношения к бандитизму…
О.: Ну.
В.: То утверждение, которое вы делаете, что он якобы был бандитом, идет дальше, чем просто показать пальцем на кого-то, кто действительно является бандитом, и четко сказать, что вас поэтому нужно уважать.
О.: Ну, это довольно… Это для меня слишком сложное предложение.
Судья Элизабет Глостер: Объясните, почему вы упомянули господина Магомеда Исмаилова здесь?
О.: Не думаю, что господин Исмаилов бандит, я с ним встречался, он практически мой сосед близкий. Что я пытался здесь сказать? То, что у него были связи с этими людьми, которые защищали автомобильный бизнес, «ЛогоВАЗ». Я не говорю, что он был бандитом, я говорю, что он знал людей таких.
Судья Элизабет Глостер: Понятно.
Г-н Рабиновитц: Мне кажется, вы согласны, что во время весны и начала лета 1995 года происходили регулярные контакты, общение между господином Абрамовичем и господином Березовским?
О.: Да.
В.: Вы в ваших показаниях утверждаете: «Но я понимал, это было связано с политикой, а не с вопросом того, что „Сибнефть“ будет включена в залоговую программу». То есть вы здесь утверждаете, что они говорили о политике, а не о бизнесе. Господин Швидлер, я вам вот что скажу: это наверняка неверно. Господин Абрамович заявил суду, что определенно в 1994 году и в начале 1995 года он еще не был политиком.
