Прилетели Березовский с Патаркацишвили. Они разыграли сюжет по принятому в их тандеме стереотипу: «интеллигентный — злой». Березовский остался в Красноярске, пытался «по-человечески» разрулить ситуацию с Лебедем. Патаркацишвили поехал в Ачинск, встретился с Ашлаповым, прямым текстом обещал всех нас шлепнуть, если не уйдем с комбината.
На чартере из Москвы десантировались наемники. Был штурм. Мы отбились. Больше к АГК серьезно не подступались.
Исход сражения за АГК зафиксировал расстановку сил в алюминиевой войне и предопределил ее дальнейший расклад.
Лебедь с помощью МВД стал гонять Быкова и загнал в Европу, где его арестовали на границе Венгрии и Югославии и переправили в старинное красноярское СИЗО с таким метафоричным фольклорным названием «Белый лебедь». В тюрьме Быков держался превосходно, подсаженных к нему милиционеров заставил отжиматься и каждый день делать зарядку.
К нему ходили с предложениями в обмен на свободу с дисконтом уступить бизнес. Быков не дал себя сломать. Но в «Белом лебеде» его уже вывели за скобки. Быкову от имени Дерипаски предложили за пакет «КрАЗа» смешные 20 млн долларов. Он послал парламентеров, но уже понятно, что и у его противников, и у соратников развязаны руки, и они теперь не учитывали фактор Быкова как определяющий.
А у TWG совсем все плохо: после прихода нового премьера Владимира Путина убрали таможенные льготы для внутреннего толлинга и ввели пошлину на экспорт алюминия-сырца. Для TWG удар ниже пояса: как раз произошла авария на заводе концерна Kaiser в Луизиане, который давал больше миллиона тонн глинозема в год. Цены на глинозем разом выросли до 300 долларов. Собственного производства глинозема TWG не имела, а АГК уже было не укусить. Бизнес TWG потерял смысл, теперь надо было думать, как уйти из России и распродать, что осталось из активов. Но нормально продать их на Западе не получилось.
«Я был единственным иностранцем, который преуспел в стране, схожей с общественной уборной, — сказал о России, которой он всем обязан, Дэвид Рубен. — А оттуда всегда выходишь с запашком… Самой большой ошибкой России было то, что они не сделали из нас героев. Нас следовало бы сделать знаменем».
У TWG не запашок был, от Рубенов смердело. Приличные инвесторы воротили нос от «кровавых» акций, а неразборчивые требовали 80 % дисконта.
Тогда душеприказчиком TWG и Быкова выступил Лев Черной. И наступил час Березовского, алюминиевые звезды, наконец, сошлись, и на поредевшем поле алюминиевой битвы появился «белый рыцарь», Роман Абрамович. Абрамович сделал предложение Черному, от которого якобы нельзя было отказаться. Акционеры «Сибнефти» берут у Черного и Анисимова пакеты «КрАЗа» за 500 млн долларов, по 250 каждому. Плюс купили еще у TWG активы, в т. ч. акции «БрАЗа». Быков не в счет: типа 500 млн — это за все акции, и Быкова, и Черного, и Анисимова. Поэтому последним рекомендовано воспользоваться кразовским опытом Быкова и все его претензии по деньгам взять на себя.
Но Черной хотел кинуть и «Сибнефть». Он рассуждал так… Абрамович занимается нефтью, там бизнес простой: качай, гони в трубу, продавай. А Березовский и Патаркацишвили вообще не про бизнес, у них другая в консорциуме с Абрамовичем функция. Алюминий же — сложносочиненная история, критически зависит от человеческого фактора, требуются уникальная экспертиза и штучные специалисты. А менеджеров на заводах, которые «Сибнефти» продали, давно с потрохами купила TWG и жестко их контролировала. У Абрамовича не выйдет поменять операционное управление, и можно будет по-прежнему через менеджмент отжимать деньги. И еще: получив тяжелую артиллерию в виде «Сибнефти», можно снести наконец голову Дерипаске.
Однако если Роман этого мог сначала и не понять, помощь пришла со стороны. Дерипаска осознавал ситуацию прекрасно и сделал ход на опережение. Он сам предложил Роману слить алюминиевые активы и передать общий бизнес в управление калиброванной команде Олега. На его джентльменское поведение можно было рассчитывать: он уже вполне усвоил цивилизованные манеры в бизнесе.
А считать завершенной алюминиевую войну можно стало, когда окончательно определилась судьба бриллианта, который так и не получили в свою корону Быков и TWG: Ачинского глиноземного. Абрамович купил контроль в АГК у «Альфы», которая за вырученную наличность приобрела другую жемчужину — «Вымпелком».
Как внешний управляющий АГК, я представлял интересы кредиторов на переговорах «Альфы» и Абрамовича. Было интересно увидеть своими глазами, как распределялись ролевые функции в паре Абрамович — Березовский. Борис занимался медиаторством, лепил интегральные сюжеты, из которых выкристаллизовались «темы». Потом — очередь Ромы. Нельзя было не восхититься им на переговорах. Холодноватый, как бы подмороженный, с легкой, едва заметной улыбкой: спокойная стопроцентная деловитость, абсолютная рациональность, ни одного ненужного слова, лишнего действия, все решается быстро, толерантно. Сегодня пожали руки, завтра юристы уже принесли документы на подпись, послезавтра деньги, никаких косяков и фиги в кармане.
В итоге появился «Русский алюминий», где «Сибнефть» и «СибАл» объединили алюминиевые активы, а собственность делилась пополам. У «СибАла» до 50 % активов не хватило, и его акционеры (тоже до конца не ясно, кто они) это покрыли налом и привели на заводы свое управление. МАП не выразил никакого беспокойства из-за того, что новый картель получит примерно 75 % отрасли.
…Некоторые рейнджеры каждый год продолжают праздновать окончание алюминиевой войны: на стол выставляется красноярская водка и закуска — черная икра, которую едят алюминиевой ложкой.
По мне — так праздновать нечего. Если вспомнить, сколько людей покосило, сколько проблем, бед и лишений опрокинула эта война на Россию, становится совсем не по себе.
Когда Лебедь погиб, я не смог прийти на похороны. Был на Новодевичьем на девять дней. На могиле двухметровая гора цветов, по кругу в несколько рядов венки. Смотрю, свеча, под ней пятьдесят рублей. Это гендиректор «Красноярскэнерго» Кузичев тоже пришел только на девять дней и их положил. Он летел с Лебедем в вертолете, который разбился, они играли в карты. Все, кто рядом, погибли, а Кузичев повредил только ногу и еще помогал вытаскивать людей. В момент, когда вертолет рухнул, Кузичев проигрывал Лебедю пятьдесят рублей и вот сейчас долг вернул.
Многие из участников алюминиевых войн продолжают уходить до срока. Лебедь разбился. Или вот пропал Лычковский: пошел собирать в лес грибы, и у него, в принципе здорового человека, отказало сердце. Еще я слышал о нескольких похожих смертях. Нет Березовского и Патаркацишвили. Не все это, конечно, «отложенные» жертвы той войны. Но слишком много крови, даже для эпохи первоначального накопления капитала, и мины до сих пор рвутся, это точно.
Хозяин тайги не отпускает.
Вторник, 22 ноября 2011 г.
Пол Хаузер, Василий Анисимов (10:30)
Г-жа Дэвис: Ваша Честь, наш следующий свидетель — господин Хаузер.
Господин Хаузер не имеет полномочий раскрывать юридическую тайну в своих показаниях. И я, конечно, буду задавать вопросы с соответствующей осторожностью.
