В.: Но мы можем с вами договориться, господин Хаузер, что вы не получили никакой гарантии либо заверения от господина Абрамовича либо от его компании Madison, что претензии господина Березовского были необоснованными?
О.: Нет, я получил такого рода гарантию от господина Патаркацишвили по сути.
В.: Вы говорите, по сути.
О.: По сути, да, потому что господина Березовского по имени там не называли, но это было общими словами обозначено.
Г-н Мейсфилд: У меня нет больше вопросов, большое спасибо.
Судья Элизабет Глостер: Большое спасибо, господин Хаузер, что вы пришли дать показания. Вы свободны.
Г-н Сампшн: Мы завершили свидетельские показания от имени господина Абрамовича.
Судья Элизабет Глостер: Очень хорошо.
Г-н Малек: Следующий свидетель — это господин Анисимов. Он будет давать показания на русском языке.
(Свидетеля приводят к присяге.)
Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, садитесь.
Г-н Сампшн: Господин Анисимов, знаете ли вы, какие были отношения между господином Абрамовичем и господином Бадри Патаркацишвили в 2000–2008 годах? Как они вообще друг с другом общались? На какой ноге они были?
О.: Ну за период моей дружбы с Бадри мы неоднократно говорили о господине Абрамовиче, и на моей памяти всегда были очень лестные отзывы о Романе, потому что он к нему хорошо относился, если кратко говорить. До конца, вот буквально, наверное, может быть, даже за месяц до смерти мы об этом говорили, как-то так сложилось, и у него были всегда хорошие воспоминания и хорошие разговоры о Романе Абрамовиче.
Г-н Сампшн: Спасибо.
Судья Элизабет Глостер: Теперь кто следующий? Пожалуйста.
Г-н Рабиновитц: Добрый день, господин Анисимов. Вы нам сообщаете, что вы являетесь российским бизнесменом, что вы живете в Москве, базируетесь в Москве. Это так?
О.: Я живу в основном в Москве. Но также я очень часто проживаю в Швейцарии, в Италии и иногда бываю в Англии.
В.: Вы говорите в ваших показаниях, что с 2000 года вы на хорошей ноге, в хороших отношениях с господином Абрамовичем и с деловой точки зрения, и в личном плане у вас с ним хорошие отношения. Так?
О.: Ну, я бы сказал, не совсем так, потому что у меня хорошие отношения с ним, но у нас дел с господином Абрамовичем практически никогда не было. Но отношения хорошие.
В.: Понятно. А вы по-прежнему в хороших отношениях с господином Абрамовичем?
О.: Нормальные, хорошие отношения. Мы не общаемся в частом режиме, но в хороших отношениях.
В.: Правильно ли я понимаю, что у вас никогда не было никаких совместных дел с господином Абрамовичем?
О.: Я же уже вам сказал. Дело было только у нас одно с ним, когда мы продавали красноярские активы господину Абрамовичу. И второй раз мы встречались с ним — это когда была продажа 25 % РУСАЛа по просьбе Бадри. Остальных дел я не могу припомнить.
В.: Хорошо. Господин Абрамович, конечно, очень влиятельный бизнесмен в России сейчас. Это так, господин Анисимов?
О.: Наверное, влиятельный, если так можно сказать. Ну, это смотря какой смысл в эти слова вкладывается. Я знаю, что у него очень хорошие отношения в бизнесе, у него хорошие отношения с государственными органами, но я никогда не видел никакого влияния. Потому что слово «влияние» в русском языке, оно очень такое, я извиняюсь за выражение, какое-то лукавое. Я считаю, что он просто порядочный бизнесмен, и все. Вот это мое ощущение.
В.: И, безусловно, вы, наверное, хотели бы сохранить с ним хорошие отношения? Потому что это может вам оказаться полезным в будущем?
О.: Знаете, мне 60 лет уже, и для меня важно, когда я имею комфортные отношения с просто людьми, как с людьми, а не с людьми, которые имеют какое-то влияние. В моем возрасте как-то хочется вот больше тепла, а не влияния.
В.: Ну, в моем возрасте тоже ищешь тепла. Вы в ваших свидетельских показаниях тоже говорите, что в 2004 году вы были в хороших отношениях с господином Дерипаской. Это так?
О.: Да, это так. Господина Дерипаску я знаю, я бы сказал, дольше, чем всех остальных. Я его знаю с, по-моему, 1992–1993 года. Это не было частым общением, и мы очень редко в жизни встречались с ним, но всегда было какое-то уважение, потому что он был самый, наверное, молодой в алюминиевом бизнесе, а я, наверно, был в этом как бы старожилом. Поэтому нормальные отношения были, то есть у нас никакой дружбы с ним нет, но абсолютно здоровые, нормальные отношения, как у всех людей.
В.: А вы по-прежнему в хороших отношениях с господином Дерипаской?
О.: Вы знаете, мы, во-первых, немножко в разном возрасте, и потом, наблюдая за процессом, который сегодня господин Дерипаска взял на себя, я думаю, у него не может быть никого рядом с ним, потому что он обременен, занят. Я очень много летаю, но он, по-моему, вообще всю жизнь летает, он живет в самолете, потому что тот бизнес, которым он сегодня обладает, — это тяжелая такая, нереальная жизнь, поэтому у меня нет с ним дружбы. Есть нормальные отношения, видимся, встречаемся, пять минут говорим. Но видимся редко, так как все на своих самолетах, поэтому это очень редкое общение, даже бывает, что мы год-полтора можем не видеться.
В.: Но когда вы встречаетесь, вы все-таки в хороших отношениях? Это так?
О.: Да я, по-моему, сейчас со всеми в хороших отношениях, с теми, кто здесь сидит. Что значит «в хороших отношениях»? Мы не приходим друг к другу домой в гости, мы не общаемся семьями, меня не интересует его семейное положение, поэтому просто нормальные отношения человеческие. Он ничего плохого мне не сделал, я ему тоже ничего плохого не сделал, поэтому нормально.
В.: Но в то же самое время, когда вы объясняли вашу дружбу, ваши отношения с господином Абрамовичем, господином Дерипаской, вы также нам говорите, где-то о середине 2000-х годов, когда вы не симпатизировали и не доверяли господину Березовскому. Это заявление соответствует истине?
О.: Абсолютно.
В.: И по-прежнему вам не нравится господин Березовский?
О.: Не нравится.
В.: Несмотря даже на ваш возраст? Ну, ладно, не надо, не обращайте внимания на эту реплику. Господин Анисимов, в параграфе 2 ваших свидетельских показаний, вы говорите, что в конце 1990-х годов вы усиленно занимались российским алюминиевым бизнесом. И у вас было значительное долевое участие в Красноярском алюминиевом заводе и в Красноярской ГЭС. Это так?
О.: Да, абсолютно.
В.: У вас не было никаких долей или каких-то акций в активах Братского завода, которые были проданы господину Абрамовичу в феврале 2000 года?
О.: Я не имел к Братску отношения.
В.: И вы также сообщаете нам, что вы избавились от ваших алюминиевых активов и стали вкладывать в рынок недвижимости в Москве и Нью-Йорке в 2000 году. Это правильно?
