Второй аспект, на который полагается противная сторона в этом транскрипте, — это то, что господин Абрамович заявил, что ему принадлежит 44 %, а остальные акции в «трасте у менеджмента находятся».
Господин Березовский утверждает, что 44 %, которые якобы были в трасте у менеджмента «Сибнефти», — это как раз та половина, которая принадлежала ему и господину Бадри. На самом деле, как стало понятно в ходе показаний господина Абрамовича и господина Швидлера, это стандартная формула, которую они использовали, и один, и другой, чтобы скрыть из-за соображения личной безопасности тот факт, что господин Абрамович был на самом деле единственным значительным акционером «Сибнефти». И есть интервью, на которое опирались в ходе перекрестного допроса, где они использовали эту формулу. Так что это не вопрос спора.
Иронично то, что хотя встреча в Ле Бурже состоялась в декабре 2000 года, господин Березовский никогда публично не указывал и не заявлял, что у него есть какая-то значительная доля в «Сибнефти», до июня 2001 года. С 1996 года и до момента его бегства из России в октябре 2000 года господин Березовский никогда не утверждал, что у него есть акции или какой-то пакет в «Сибнефти». Как минимум в начале этого периода справедливо сказать, что он позволял людям думать, что у него был такой пакет, а господин Абрамович говорил, что его это не волновало, потому что он хотел публично в глазах общественности, в глазах всего мира быть связанным с таким защитником, с такой влиятельной крышей, как господин Березовский.
Но в 1997 году нужно было уже официально разобраться с вопросом взаимоотношений господина Березовского с «Сибнефтью», потому что эмиссия еврооблигаций торговалась на Нью-Йоркской фондовой бирже, продавалась на Западе, поэтому нужно было соответствовать западным стандартам по раскрытию информации. И хотя связь с господином Березовским, несомненно, была ценной и полезной в рамках хаотического капитализма российского общества в то время, но это было совершенно непривлекательно для западных инвесторов. Поэтому в проспекте разъясняется позиция господина Березовского по стандартам западных рынков.
Проспект этот, как я уже сказал, был сделан для эмиссии еврооблигаций, подготовлен этот проспект был фирмой Salomon Brothers и Cleary Gottlieb. Там было написано, что хотя господин Березовский поддерживает тесные связи с высшим руководством и советом директоров «Сибнефти», но он не владеет и не контролирует какие-либо акции в «Сибнефти».
Совершенно очевидно, что это заявление было показано господину Березовскому и он его утвердил. Он это отрицал в своих показаниях, но я утверждаю, что это совершенно очевидно по следующим причинам. Во-первых, господин Березовский сказал госпоже Данкан на собеседовании с Патаркацишвили в ноябре 2007 года, что с ним проконсультировались относительно проспекта, он утвердил этот параграф, потому что он сказал, что господин Абрамович его попросил об этом. И когда его спрашивали об этом на перекрестном допросе, он просто сказал, что госпожа Данкан ошиблась, хотя совершенно невозможно понять, как она могла в своей записке записать, если он этого не говорил.
Во-вторых, по письменным показаниям доктора Носовой, господин Березовский сказал ей, что господин Абрамович проконсультировался с ним относительно этого заявления в этом проспекте. Господин Березовский, когда его спросили об этом, сказал, что доктор Носова ошибается. Доктор Носова присутствовала в суде и слушала его показания, и, когда ей задали этот вопрос, она сказала, что она имела в виду более ранний вариант этого документа, где он говорил, что у него не было правовых притязаний и не было правового владения акциями и что это было все не так подробно прописано в том документе, который она видела.
Но помимо того факта, что она говорит о документе, который имеет номер со ссылкой на порядковый номер по системе «Магнум», совершенно очевидно, что в ее письменном показании не идет речь о предыдущем проекте этого документа. Это очень хороший пример лжесвидетельства, к которому с удовольствием прибегали и госпожа Носова, и господин Березовский, когда их загоняли в угол на основе каких-то фактов.
Было очевидно, что через четыре года после публикации этого проспекта господин Березовский свободно признался в судебном разбирательстве по делу против Forbes, что у него не было никакой доли в «Сибнефти», и он делал это заявление под присягой.
В письменных материалах документа противной стороны в пункте 221 говорится, что мы признали честность господина Березовского, когда он говорил о том, что он вспоминает теперь, что ему принадлежит доля в «Сибнефти».
Хотелось бы сказать, что мы этого не признаем, мы говорим в своих письменных документах, что не исключено, что господин Березовский, возможно, убедил себя самого в том, что в некотором смысле «Сибнефть» является его компанией. Далее мы говорим, в каком смысле, возможно, он самого себя в этом убедил. Если посмотреть на показания господина Березовского и те показания, которые он давал в ходе перекрестного допроса, становится очевидным, что господин Березовский считал, что ему принадлежит не столько «Сибнефть», сколько сам господин Абрамович принадлежит ему. Господин Березовский, вероятно, на каком-то этапе стал лучше относиться к господину Абрамовичу, к его таланту бизнесмена, чем в 1995 году, но господин Абрамович говорит, что господин Березовский на самом деле к нему как к ровне своей никогда не относился, несмотря на то что господин Абрамович оплачивал чрезмерные персональные расходы господина Березовского.
Господин Березовский считал, что он лично создал господина Абрамовича как бы из ничего. Потом поставил его в такую позицию, когда ему достаточно было просто там сидеть на кресле, а в его сторону потекут денежные потоки. То есть господин Абрамович был фактически его менеджером, которому позволили держать половину этой компании для себя, но только от щедрот господина Березовского. Это о многом говорит в отношении позиции господина Березовского.
У этого вопроса есть два аспекта: существование или отсутствие прав в отношении «Сибнефти». Что касается соглашения 1996 года, то на самом деле господин Березовский убедил себя в том, что ему изначально принадлежала доля в «Сибнефти» через его компании.
Соглашение 1996 года ему было необходимо придумать для того, чтобы объяснить соответствие с его нынешними утверждениями, каким образом эти акции потом были перерегистрированы на имя компании господина Абрамовича. Значит, когда господин Березовский выяснил, что на самом деле его компании не принадлежали никакие акции в «Сибнефти», а что компании господина Абрамовича всегда держали эти акции, соглашение 1996 года уже никому не нужно было. Поэтому он сделал то же самое, что он делал раньше: он придумал соглашение, в соответствии с которым у него якобы была эта доля, несмотря на то что это все было передано потом обратно господину Абрамовичу. На самом деле этого никогда не было. И вот это соглашение 1996 года используется противной стороной только для того, чтобы спасти репутацию господина Березовского. На самом деле это фикция. Никакой документации в 1996 году не было. И какие бы ни были договоренности между господином Абрамовичем и господином Березовским в 1995 году, они в 1996 году не изменялись.
