Г-н Рабиновитц: Спасибо.
Судья Элизабет Глостер: Но когда обе семьи проживали или отдыхали на Антибах, создалось ли у вас впечатление, что они вместе проводили время в отпуске достаточно много?
О.: Ну может быть, не то что отпуск проводили вместе, они просто рядом друг с другом были.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо, у меня нет больше вопросов.
Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, следующий свидетель, которого вызываем, — это госпожа Горбунова.
Г-н Сампшн: Госпожа Горбунова, когда вы в последний раз встречались с господином Смоленским?
О.: 5 сентября 2011 года.
В.: И что вы с ним обсуждали?
О.: Те показания, которые давал в пользу Бориса для «Страйк-Алто». Показания, которые он пытался дать через Skype нашим адвокатам.
В.: И что вы сказали об этом?
О.: Я или он? Кто сказал? Я по этому поводу ничего не говорила, я просто получила информацию.
В.: Вы говорите, что вы обсуждали эти вопросы. Скажите, что обсуждалось и что было сказано?
О.: Я спрашивала, как это происходило, как сам процесс происходил. Я его спросила, готов ли он еще раз дать показания и подписать их.
В.: И что он ответил?
О.: Он сказал, что готов встретиться с нашими адвокатами на следующий день.
В.: Вы сказали господину Смоленскому, что вы не хотите, чтобы он помогал господину Абрамовичу в данном разбирательстве. Вы бы не хотели, чтобы он помогал?
О.: Нет, это невозможно. Я не знала, что он ему помогает.
В.: Но вы хотели его отговорить от того, чтобы он это делал?
О.: Нет.
В.: И вы заявили господину Смоленскому, что ваша финансовая ситуация ухудшится, если Березовский проиграет дело, поэтому вы хотели бы, чтобы господин Смоленский не помогал господину Абрамовичу.
О.: Я этого не говорила.
В.: А я вам говорю, что именно так вы и сказали.
О.: Это ваше предположение. Я говорю то, что было.
В.: У вас есть финансовая заинтересованность в исходе этого дела, госпожа Горбунова?
О.: Что вы имеете в виду?
В.: Если господин Березовский выиграет дело, на вас это финансово повлияет в благоприятную сторону?
О.: Естественно.
В.: Объясните, как? Каким образом?
О.: Потому что мы — семья.
В.: Вы свои личные деньги одалживали господину Березовскому?
О.: Нет. Когда-то он положил на мой счет деньги, и, когда ему понадобилась финансовая помощь, я их просто вернула. Я не считала, что это мои личные деньги, я считала, что это деньги нашей семьи.
В.: Между собой вы договорились, что он вам их вернет, если он выиграет это дело?
О.: Мы так не договаривались, но мне кажется, это естественно предположить.
В.: Верно ли я считаю, что господин Березовский часто с вами говорил о вопросах этого дела?
О.: И об этом тоже.
В.: За последние несколько лет, несомненно, господин Березовский часто вам говорил, что он считает, что господин Абрамович его оклеветал.
О.: Я сама при этом присутствовала, поэтому подтверждение господина Березовского мне не нужно было для этого.
В.: Но вы не слышали, так вы показываете, по крайней мере, подробных обсуждений, при которых, как вы говорите, вы присутствовали?
О.: Подробно не слышала, но первых 15 минут было достаточно для того, чтобы понять, что это шантаж.
В.: Посмотрите, пожалуйста, на ваши первые показания. В 39-м параграфе вы нам говорите, что мужчины сидели на одном углу обеденного стола на террасе, а вы на другом. «После этого я зашла в дом через 10–15 минут, поскольку было холодно». И в следующем параграфе вы говорите, что Роман очень по-другому вел себя на этой встрече по сравнению с тем, как он вел себя раньше. «Обычно он относился к Борису с уважением, скромно, но во время этого посещения он смотрел на Бориса свысока, как будто делал ему огромное одолжение. И я слышала, как мужчины говорили о Борисе, о его и Бадри долях в ОРТ. Я помню, что Роман говорил, что правительство хотело заплатить гораздо меньше за акции ОРТ, чем он собирался заплатить. И только благодаря ему они заплатили бы больше. И мне кажется, Роман также сказал, что он лично платил часть цены продажи, поскольку его уже достала эта история с Борисом и Бадри». Далее вы говорите: «После этой встречи Борис был в бешенстве». Что вы лично слышали из беседы между этими тремя мужчинами? Почему вы подумали, что это был шантаж, что заставило вас так подумать?
О.: Во-первых, я знала, о чем будет разговор. Самый главный вопрос, который обсуждался, это то, что Николая Глушкова посадили в тюрьму. А все остальное было следствием этой ситуации.
В.: Укажите, пожалуйста, на то, что в данном разговоре, как вы его описываете, предполагало шантаж?
О.: Я не записывала все слова, которые там произносились, я описывала ситуацию, которая сложилась. А ситуация была шантажом. Это был один день, а вся ситуация развивалась несколько месяцев.
В.: Если бы вы действительно услышали беседу между этими тремя мужчинами, которая, по вашему мнению, составляла шантаж, вы бы заявили это в своих показаниях, не так ли?
О.: Необязательно, потому что для меня это была абсолютно естественная ситуация, я тогда подумала совсем о другом, что кроме того, что Коля оказался заложником, мы становились финансовыми заложниками господина Абрамовича.
В.: Вы с господином Абрамовичем встречались много раз в период с 1995 до 2000 года?
О.: Да.
В.: Он наверняка часто приходил к вам в дом на юге Франции в течение этого периода.
О.: Да.
В.: Должно быть, нелегко вспомнить даже примерно, через столько лет после событий, даты, в которые вы с ним встречались.
О.: Даты трудно вспомнить, но я прекрасно помню последовательность событий.
В.: Посмотрите, пожалуйста, на 34-й параграф ваших показаний. Вы там заявляете, что господин Абрамович присутствовал на дне рождения господина Патаркацишвили. В отеле в Париже 31 октября.
О.: Нет, неправда. Я говорю о том, что мы праздновали день рождения, а Абрамович пришел в это время. Он не присоединился к празднованию.
В.: Вы заговорили с ним. Вы уверены?
О.: Абсолютно.
В.: Господин Абрамович на самом деле был в Париже за 10 дней до того, и записи его путешествий показывают, что он вернулся в Россию 24 октября и не выезжал из России вплоть до 6 ноября. Его не было в отеле «Георг V» 31 октября.
О.: Мы все уже знаем о штампах в паспорте господина Абрамовича.
В.: Что вам нужно знать о штампах в паспорте господина Абрамовича, мисс Горбунова?
