– Ерунда какая-то.
– Не скажи, – начал демон и прислушался, поднеся палец к губам.
Вой, уже превратившийся в неотъемлемую часть ночи, стал отдаляться и стих. Снег поредел, метель расступилась, небо очистилось. В мире осталось три черноты, иссиня темная дорога, широкой лентой уходила к горизонту, разрезая белесую черноту метели и небо, в котором полыхало северное сияние, впрочем, нисколько не освещавшее землю. Ян обернулся, свет фар упирался в стеклянную стену дороги, за которой бушевала метель.
– Смотрите! – позвал Пуфф.
В пене часть молнии от зеленого индикатора окрасилась в изумрудный цвет и пульсировала вместе с точкой.
– Не рвануть ли нам по дороге, – подал голос демон, – сдается мне…
– Время ограничено, – закончил за него Ян, – в машину!
Hummer тронулся. Ян старался держаться середины извилистого коридора, руководствуясь термометром и время от времени выхватываемыми светом фар стеклянными стенами метели. Странная это была езда. Давно растаял в зеркале автомат по продаже приключений, а впереди ничего не менялось. Машина по-прежнему находилась на холме, под колеса летели снежные пятна на черном покрытии, дорога едва угадывалась, извиваясь в темноте. Словно древний игровой автомат, в котором дорога нарисована на ленте, а автомобильчик закреплен намертво. Стрелка указателя топлива немного сдвинулась. Марк достал маятник, в отличие от прошлого раза колебания указывали вперед.
– Интересно, что кончиться раньше – оплата или топливо, кстати, откуда деньги?
– Как и пироги, – пожал плечами Пуфф, – ваша кошечка позаботилась.
– Надо было взять ее с собой, – мечтательно произнес Ян.
Марк закашлялся.
– Не переживай, ей от камня не уйти. Это, кстати, всем нам намек.
– Не понял?
– Иллюзия, или мечта легко реализуется, вот только всего не учтешь.
Ян нажал на тормоз.
– Смотрите.
В месте, где дорога плавно поворачивала, на прозрачной границе метели стоял, провалившись капотом в невидимую канаву, большой заиндевелый пикап. Задние колеса оказались на весу. Двери были распахнуты. За рулем сидел скелет с раздробленными костями рук. Череп отсутствовал.
– А мы там, в сугробе рассуждали, – вздохнул Пуфф, – и еще раз деве спасибо.
– Как же оно устроено, – начал Марк, но не успел закончить, как пикап пропал.
Что-то стало меняться в пространстве. Приборная панель продемонстрировала волны переливающихся огней, термометр вдруг показал минус двадцать градусов Цельсия. Почудилось, что впереди стекло. Яну вдруг привиделось, что сумасшедший кубик Рубика из немыслимого количества шаров повернулся именно здесь. Мир впереди вдруг начал смещаться, полярное сияние ушло куда-то вправо, а на смену дороге с холма пришла метель. Машину стало тянуть вперед. Ян нажал тормоз…
– Держитесь! – только и успел крикнуть водитель, прежде чем клубящийся белый вихрь поглотил автомобиль.
Глава 8. Пикник на пляже
Метель была столь плотной, что не удавалось разглядеть даже капот. Ян чувствовал, что тяжелая машина продолжает двигаться и ее разворачивает. Все происходящее напоминало замедленную съемку про жевательную резинку. Он отпустил тормоз, перевел селектор вперед, осторожно добавил обороты, затем попытался выправить рулем направление. Ощущение разворота пропало. Он снова немного притормозил, Hummer продолжал медленно ползти навстречу судьбе в неизвестность.
– Ты крутил руль, значит, что-то видел? – донеслось с заднего сиденья.
– Нет, просто машину стало разворачивать.
– Всеобъемлющее разъяснение, – прокомментировали сзади.
– Теперь мы все же остановились? – спросил Марк.
– Спидометр работает. Скорость как у пешехода.
– Тот пикап, похоже, занесло сильнее…
После этих слов Hummer передом рухнул вниз, но полет завершился столь быстро, что пассажиры даже не успели сориентироваться. Высота ступени оказалась сантиметров десять, сущая ерунда для вездехода. Следом с уступа съехал задний мост. Метель расступилась. Ян успел заметить в зеркало, как снежный клубящийся выброс втягивается в контур автомобиля. Контур быстро поблек на свету.
– Печку убавь, – хором потребовали пассажиры.
Термометр показывал плюс двадцать три.
– Тулупы снимите и нормально будет! Кстати, надо доесть завтрак, а то испортится!
– И тебя не интересует устройство пены? Не беспокоят судьбы мира?! – высокопарно начал Марк.
– Я есть хочу. Вообще меня очень беспокоит сумка Линкс, причем причин две – жара и более опасная напасть!
– Я что, я ничего. Я только спас часть пирога, немного уменьшил потери.
– В кого уродилась напасть, даже спрашивать не стоит.
– Девушка старалась, нужно уважить, – тоном, не терпящим возражения, произнес Ян, переводя селектор в нейтральное положение и для верности, вытянув ручной тормоз.
– Ага, – поддакнули сзади, шурша пакетом и напевая, – тебя мы снова узнаем, наставник юности беспечной и ненавистник женской красоты, учитель мой заречный.
Еда была выложена на салфетку, расстеленную прямо на кожухе чудо печки посредине автомобиля. Троица перестала выяснять отношения и, наконец, осмотрелась. Hummer стоял на бесконечном песчаном пляже. Слева, метрах в пятидесяти лениво плескалось море, справа дюны перемежались низкорослыми соснами, и если б не рассеянный свет без теней, место могло сойти за Землю. Береговая линия простиралась до горизонта в обе стороны.
Ян открыл дверь. Чистый, чудесный морской воздух заполнил салон.
– Кура с черносливом, конечно, холодная, но мне кажется греть если только на двигателе, – доложил Пуфф.
Ян на мгновение прикрыл глаза.
– Согласен. Здесь просто перегретое марево, и если лишь поместить затравку, то как в концентрированном растворе начнет что-нибудь расти. Потому перекусим и в путь.
– Спасибо хозяйке и эконому. Хотя, ваш брак в сложившейся ситуации не лучший для меня вариант, кстати, почему «учитель мой заречный»?
– Да, случай тяжелый, дало осложнение на чувство юмора, – отметил Пуфф, смахивая крошки салфеткой прямо в дверь, – птичкам.
– Может, повторить курс? – Ян зевнул, любуясь морем, – для закрепления?
– В песке вывалять хотите, за что? – обиделся Марк.
– Было б за что, а заречный – для рифмы, вот. После еды валять нельзя, она обратно может попроситься…
– Двери, быстро! – неожиданно рявкнул Ян, почувствовав как приподнимается корма автомобиля, и осторожно дал передний ход. За время совместного странствия путешественники научились мгновенно реагировать на предостережение любого из них, а уж потом разбирались, что, собственно, произошло.
