Отчасти поэтому он был рад иметь старую грязную пристройку на заднем дворе. Он сам построил её. У него ушло две недели, чтобы построить двухкомнатную хибару позади родительского дома. Ещё в двадцать три года, почти два десятилетия назад, когда он только закончил колледж и ещё не нашёл работу, он понимал, что будет нужен матери, ведь кто-то должен о ней заботиться, потому что уж она-то точно не найдёт себе мужа, с которым сможет провести остаток своих дней. Она весила сто пятьдесят килограмм, и ей было всё равно. Она могла умереть в любую минуту, но смерть её мало заботила, если можно было пить газировку и есть овсяные пирожные из коробки.
Он как раз закончил с уборкой в гостиной и собирался отправиться в свою пристройку, где, скорее всего, просидел бы в интернете несколько часов, ничего особенного не делая, когда через жалюзи заметил какое-то движение во дворе. Посмотрев сквозь створки, он увидел идущего по дорожке мужчину. В руках у него была большая книга, а одет он был в застёгнутую на все пуговицы рубашку с коротким рукавом и брюки защитного цвета. Из-за очков, свисающих с носа и ушей, его лицо казалось худым.
«Ма!» – крикнул он.
Ответа не последовало. Из спальни слышался лишь шум телевизора. Он быстро прошёл в коридор и сделал пару шагов в направлении её комнаты.
«Ма!»
Секунду спустя телевизор смолк. Так у них происходило по несколько раз за день. Он знал, что мать просто выключила звук, явно недовольная. Он услышал её голос сквозь тонкие стены. Она говорила тяжело и неразборчиво, как ленивое животное, которое упало на землю, отказываясь охотиться.
«Что?» – промычала она.
«Ты сегодня договаривалась о встрече с коммивояжёром?»
Мгновение она молчала, размышляя, а потом ответила: «Встреча в субботу! Сегодня я никого не жду!»
Его мать часто встречалась с коммивояжёрами. Именно поэтому в доме было намного больше кухонных ножей, чем им было нужно. Именно поэтому у его матери было много косметики, смесей для смузи и продуктов для похудения, которые все были свалены в шкафу. В лучшем случае их использовали по одному разу, в большинстве своём – никогда. У матери не было никакой личной жизни, и она ненавидела выходить из дома. «Зачем выходить из дома в мир, если мир может прийти к тебе?» – нередко говорила она ему.
Он был с ней согласен… но не тогда, когда это касалось покупок.
«Хорошо», – крикнул он в ответ.
Она снова включила телевизор на полную громкость. От злости он сжал кулаки. Мать не только сводила себя в могилу своим обжорством, но стерва ещё и становилась туга на ухо.
Через несколько секунд в дверь постучали. Это был мужчина, которого он заметил на дорожке у дома. Желая скрыть свою радость, он подождал несколько секунд прежде, чем подойти к двери. Сердце быстро стучало в груди, ладони вспотели, и появилась эрекция.
Он медленно подошёл к двери и открыл её, стараясь придать своему лицу скучающий вид. Очень важно произвести должное впечатление. Нельзя показывать, что тебе совсем неинтересно. Нужно заставить их думать, что у них есть шанс продать то дерьмо, что они пытаются толкнуть покупателям. Сейчас, когда коммивояжёр стоял у самых дверей, он заметил, что в руках у него была не просто книга, а большая папка. На переплёте читалось название компании: «УХОД ЗА ГАЗОННОЙ ТРАВОЙ ГРИН ТИМ».
«Здравствуйте, – сказал очкарик. – Меня зовут Тревор Симмс, я специалист по грунту компании «Грин тим». Вы о ней когда-нибудь слышали?»
«Нет, не думаю», – ответил он.
«Наша задача, – продолжил Тревор, – сделать всё, чтобы ваш газон выглядел как можно лучше за меньшие деньги. Я увидел на вашем газоне проплешины, но это поправимо. Сорняки по бокам и…»
«Могу я вас прервать, Тревор, – сказал он. – Вы, правда, думаете, что, живя в таком районе, я могу позволить себе специалиста по уходу за газоном? Красивая лужайка не входит в мой список приоритетов».
Не теряя присутствия духа, Тревор продолжил: «Я вас понимаю. Поверьте мне, это так. Но с нашими ценами вы удивитесь, как много можно сделать для того, чтобы ваш газон был идеально зелёным».
Он помолчал мгновение прежде, чем ответить. Он даже попытался сделать вид, что смотрит поверх плеча Тревора Симмса на пожухлую траву на лужайке. «Чёрт с вами, – сказал он. – Заходите… Тревор, не так ли?»
«Всё верно, – ответил коммивояжёр, входя внутрь. – Вы сделали правильный выбор».
«Ну, пока я ничего не решил», – ответил он.
Он слышал шум телевизора сквозь стены. Он был почти такой же громкий, как голоса, которые он слышит по ночам… голоса из-под кровати. Ему даже казалось, что он слышит их прямо сейчас, несмотря на оглушающую громкость чёртового телевизора. А ещё он почувствовал, как снова начинает болеть голова, и знал, что нужно предпринять, чтобы боль прошла.
Именно в это мгновение онпринял решение, хотя оно не имело ничего общего с уходом за газонной травой. Он уже размышлял о том, как затолкнёт этого четырёхглазого идиота в подпол пристройки на заднем дворе.
«Присаживайтесь, Тревор, – сказал он, закрывая дверь. – И давайте поболтаем».
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вечером Макензи неторопливо шла к бару «Курятник Реда». Раньше она была здесь лишь однажды, в свою первую неделю в Куантико. Тогда она пришла, чтобы в одиночестве выпить мохито. Сейчас она смотрела на бар с ещё большим страхом: у неё было странно неспокойно на душе, и она знала, что следовало бы прислушаться к интуиции, но она, сама не зная почему, всеми силами этому противилась.
Макензи вошла внутрь, прошла мимо администратора, улыбнувшись ей и помахав рукой, и направилась прямо к барной стойке. Когда она заметила Эллингтона, странное беспокойство усилилось, не давая ей ступить и шагу вперёд. Она не должна быть здесь. Она не должна этого делать. И пусть Эллингтон убеждал её, что их встреча связана исключительно с работой, и она в это поверила, всё-таки было во всём этом что-то неправильное.
Он помахал ей рукой и шутливо постучал по спинке соседнего стула. Макензи подошла ближе и с радостью отметила, как много людей собралось в баре. Шансы на то, что их встреча превратится во что-то неподобающе-романтическое, сводились к нулю.
«Не льсти себе, – думала она, усаживаясь напротив Эллингтона. – Он видит в тебе только коллегу. Ты всего лишь простушка из Небраски, которой он пытается помочь встать на ноги. Зачем ты хочешь всё испортить?»
Она и сама не знала. Она знала лишь одно: рядом с Эллингтоном она начинала нервничать и чувствовать себя не в своей тарелке, но при этом радовалась каждой их встрече, как глупая школьница.
«Трудный день?» – спросил он.
«Бывали и лучше, – ответила Макензи. – Спасибо за то, что предупредил о встрече с МакГратом».
«Обращайся в любое время. Я слышал, как чертовски мало времени вам дали. Всего сорок восемь часов?»
