Она постучала, на этот раз сильнее. Доски и изоляция приглушили звук от удара костяшек пальцев. Звук был глухим, но ничего ей не дал.
Правда, в этот раз на него ответили – стук пронзил её, как электрический ток.
Она услышала сдавленный крик. Судя по всему, кричала женщина.
Сжав в руках кусок доски, Макензи поднялась на ноги и повернулась направо, твёрдо решив выбить дверь.
И тут она увидела мужчину, но было уже поздно.
Она не могла точно сказать, что он держал в руках, но что бы это ни было, он ударил её этим предметом по голове. Послышался громкий лязг, и предмет угодил ей в лицо.
«Сковорода, – сумела подумать Макензи, когда острой болью обожгло правую часть лица. – Он, что, ударил меня сковородой по лицу?..»
На долю секунды Макензи увидела тёмную пелену перед глазами и потом повалилась навзничь. Она попыталась подняться на ноги, но мужчина уже насел на неё сверху и буквально пришпилил её к земле.
Его лицо казалось знакомым. Это был водитель грузовика. Он был крупным мужчиной, судя по рукам, которые он обвёл вокруг её шеи и сжимал всё сильнее.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Через несколько секунд Макензи больше заботило не то, что он её сейчас задушит, а то, что сломает ей шею. Тёмная пелена, что застилала глаза, сейчас превратилась в тёмные вспышки, сверкающие, как салют. Лицо мужчины начало расплываться, а лёгкие с трудом находили воздух для вдоха.
Она в отчаянии начала бить руками по земле, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем можно было бы защищаться. Ноготь на безымянном пальце выгнулся назад, но эта боль была ничем по сравнению с железной хваткой мужчины, сжимающего её горло. Макензи отбивалась, но не особенно активно; она понимала, что так может растратить все силы, а они понадобятся ей, чтобы в удобный момент дать преступнику должный отпор.
Руки метались по земле в поисках какого-нибудь предмета, когда она нащупала край деревянной доски полметра на метр двадцать, которую она держала до того, как на неё напали. Она схватилась за него, сжала пальцами и размахнулась так сильно, как только могла. Опустив доску на противника, она благодарила бога, что та лежала справа от неё, а не слева, потому что левая рука была намного слабее.
Доска попала ему по виску. Казалось, мужчина замер не сколько от боли, сколько от неожиданности, но Макензи и этого было достаточно. Руки на шее ослабили хватку. Мужчина пребывал в ступоре всего пару секунд, и она воспользовалась этой заминкой, чтобы размахнуться снова. Развернув доску под углом, она ударила его по щеке и носу. Макензи была почти уверена, что треск, что она услышала, говорил скорее о сломанном носе, чем о треснувшей доске.
Он зашатался, пытаясь сохранить равновесие. Макензи схватила его руки и резко отбросила от себя. От толчка он зашатался ещё сильнее и упал, растянувшись у стены пристройки. Макензи попыталась подняться на ноги, но левая нога онемела. Она кашляла, делая вдохи, но казалось, что шея раздулась изнутри. Перед глазами мелькали чёрно-белые мушки боли и паники.
Она поднялась во весь рост, оперевшись о доску, и вдруг почувствовала жгучую боль в ладонях. Она опустила глаза вниз и не сразу увидела, что из доски торчали два согнутых ржавых гвоздя. Они вонзились в ладонь, и из ран потекла кровь. Макензи схватилась за другой конец доски и заковыляла в сторону мужчины. Он медленно поднимался на ноги, держась руками за кровоточащий нос. По лицу тоже текла кровь. В глазах читались боль и ярость.
Прежде чем он совсем поднялся на ноги, Макензи метнулась к нему и, замахнувшись правой ногой, ударила его коленом под подбородок. Раздался громкий щелчок, и его челюсти сомкнулись. Он заморгал, словно очнувшись ото сна, а потом медленно отклонился назад и рухнул на землю, как мешок.
Макензи была почти уверена, что он отключился, но не хотела тратить время на то, чтобы в этом убедиться. На ещё слабых ногах она побежала к бетонным ступенькам у входа в пристройку. Отведя правую ногу назад, она со всей силой толкнула дверь. Нога ударила примерно в десяти сантиметрах ниже ручки, но, запертая изнутри, тонкая дверь не поддалась и продолжала висеть на одной петле. Не переставая кашлять после попытки удушения, Макензи насела плечом, пытаясь её выбить.
Дверь потянуло внутрь, и она сорвалась с петель. Макензи упала вместе с нею, почти комично перелетев через верхний край двери. Поднявшись на ноги, она огляделась.
Макензи оказалась в очень маленькой комнате. Перед глазами была грязная спальня размером не больше комнаты в общежитии. Справа стояли несколько старых ящиков из-под молока, набитых журналами и разной бумагой. Слева была небольшая дверь примерно метр двадцать в высоту и метр в ширину. Дверь была металлической, намного прочнее, чем окружающие её фанерные стены. На двери виднелась простая скобообразная ручка.
Дверь была заперта снаружи на крючок. Это был большой крючок, не такой, каким закрывают двери-ширмы, а промышленный крюк, который можно увидеть на откидных бортах больших грузовиков. Крюк фиксировала прикреплённая специально для него стальная пластина на косяке двери.
Макензи вдруг поняла, что продолжает держать в руках деревянную доску. Она выпустила её из рук, а сама опустилась на колени и схватилась за большой железный крюк. Применив силу, ей удалось снять его с петли. Макензи открыла дверь, пытаясь морально подготовиться к тому, что может увидеть за ней.
Сначала она не видела ничего, только темноту. При этом она сразу услышала какое-то движение внутри, заставляющее колыхаться горячий и пыльный воздух, который бросился наружу, как только дверь открылась. Это был подпол. Большую часть помещения покрывали неотёсанные доски, оставляя то там, то здесь голые участки земляного пола.
Макензи вглядывалась внутрь, пытаясь выдавить из себя «Здесь есть кто-нибудь?», несмотря на пересохшее, ноющее горло.
И тут из темноты на неё вылетело бледное, как смерть лицо. Конечно, в первую секунду Макензи испуганно отшатнулась назад, но потом поняла, что это было человеческое лицо, лицо молодой девушки, ползущей в её сторону из темноты.
Рот девушки был заткнут кляпом, слева на лице виднелся синяк. Полные страха глаза казались стеклянными. Девушка что-то говорила сквозь кляп, и Макензи догадалась, что та была в полной панике.
«Всё хорошо, – сказала Макензи. Слова, словно галька, царапали горло. – Я здесь, чтобы помочь. Ты можешь оттуда выползти?»
Девушка кивнула, глядя на неё большими испуганными глазами. Макензи протянула в темноту руку, чтобы помочь. Их пальцы коснулись друг друга, и она сжала руку девушки.
Сзади что-то скрипнуло.
Она выпустила руку и обернулась. На неё надвигался мужчина, ворвавшись через проломленную дверь. Он двигался, покачиваясь; его всего трясло, и он был медлителен и неуклюж. Макензи решила воспользоваться его состоянием, думая, что у неё была возможность напасть первой.
