Наконец, её встретила невысокая, мрачного вида женщина, которая молча ввела её в сверхъестественно чистый кабинет.
– Ждите здесь, – сказала она и ушла, захлопнув за собой дверь.
Райли села в кресло рядом со столом. Шли минуты. Она почувствовала соблазн заглянуть в бумаги, лежащие на столе, или даже покопаться в файлах на компьютере, но знала, что каждый её шаг, без сомнения, записывается камерами наблюдения.
Наконец, в комнату степенно вошла Хейзл Уэббер.
Она была высокой женщиной, худой, но представительной. Она не выглядела достаточно старой, чтобы быть в Конгрессе столько, сколько считала Райли, как и для того, чтобы иметь дочь студенческого возраста. Некоторая скованность вокруг её глаз могла объясняться привычкой или инъекциями ботокса, или и тем, и другим сразу.
Райли вспомнила, что видела её по телевизору. Обычно, встречая тех, кого она уже видела по телевидению, Райли поражалась тому, насколько иначе они выглядели в реальной жизни. Как ни странно, Хейзл Уэббер выглядела точно так же. Она как будто на самом деле существовала в двухмерном пространстве – почти неестественно неглубокое человеческое существо во всех возможных смыслах.
Её наряд тоже поразил Райли. Зачем она надела пиджак поверх тонкого свитера? В доме было даже жарковато.
«Часть стиля, наверное», – сделала вывод Райли.
В пиджаке она выглядела более деловой и официальной, нежели просто в широких брюках и свитере. Возможно, это также являлось в каком-то роде её бронёй, защитой от непосредственного контакта с людьми.
Райли встала, чтобы представиться, но Уэббер заговорила первой.
– Агент Райли Пейдж, ОПА, – сказала она. – Я знаю.
Не говоря больше ни слова, она села за свой стол.
– Что вы собирались сказать мне? – спросила Уэббер.
Райли почувствовала тревогу. Конечно, ей нечего сообщить этой женщине. Весь её визит был блефом, и она неожиданно увидела, что Уэббер не относится к тем женщинам, которых легко надуть. Райли попала в сложную ситуацию, и теперь ей нужно толочь воду в ступе на максимуме возможностей.
– На самом деле я пришла, чтобы получить информацию у вас, – сказала Райли. – Ваш муж дома?
– Да, – ответила женщина.
– Можно ли устроить так, чтобы я поговорила с вами обоими?
– Он знает, что вы здесь.
Её отсутствие ответа сбило Райли с толку, но она постаралась не подать виду. Женщина встретилась холодными голубыми глазами с глазами Райли. Райли не отводила взгляда, готовясь к скрытой войне интересов.
Райли сказала:
– Отдел Поведенческого Анализа расследует дело о необычном количестве смертей, считающихся суицидами, в Колледже Бярс.
– «Кажущихся суицидами»? – переспросила Уэббер, выгнув бровь. – Едва ли я описала бы суицид Дианны словом «кажущийся». Для меня и моего мужа он был весьма реальным.
Райли могла поклясться, что температура в комнате выросла на несколько градусов. Уэббер не выдала голосом ни намёка на эмоции при упоминании о самоубийстве её дочери.
«По её венам течёт ледяная вода», – подумала Райли.
– Не могли бы вы рассказать о произошедшем, – попросила Райли.
– Зачем? Я уверена, вы всё прочли в отчёте.
Конечно, никаких отчётов Райли в глаза не видела. Но ей нужно продолжать блефовать.
– Мне бы очень помогло, если бы я услышала о произошедшем вашими словами, – сказала она.
Уэббер мгновение молчала. Её взгляд был твёрд, но не менее твёрд был взгляд Райли.
– Прошлым летом Дианна упала, катаясь на лошади, – произнесла Уэббер. – У неё был серьёзный перелом бедра. Было очевидно, что ей придётся делать операцию по протезированию сустава. Она должна была забыть о соревнованиях. Это разбило ей сердце.
Уэббер сделала паузу.
– Она принимала обезболивающее оксикодон. Она приняла слишком большую дозу, намеренно. Она сделала это специально, вот и вся история.
Райли почувствовала, что женщина оставила что-то несказанным.
– Где это произошло? – спросила она.
– В её спальне, – сказала Уэббер. – Она лежала в кровати. Патологоанатом сказал, что она умерла от остановки дыхания. Она выглядела спящей, когда её нашла горничная.
И тут Уэббер моргнула.
Буквально моргнула.
Она проиграла их борьбу интересов.
«Она врёт!» – поняла Райли.
У неё ускорился пульс.
Теперь у неё есть шанс задать единственно верные вопросы.
Но не успела Райли и придумать, о чём спросить, как дверь в кабинет открылась и вошла женщина, которая привела сюда Райли.
– Конгрессвумен, мне нужно с вами поговорить, – сказала она.
Уэббер с видом облегчения встала из-за стола и вслед за ассистенткой вышла за дверь.
Райли несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Как жаль, что их прервали.
Она была уверена, что вот-вот пробьёт обманчивый фасад Хейзл Уэббер.
Но возможность была упущена.
Когда Уэббер вернётся, Райли придётся начать сначала.
Меньше, чем через минуту Уэббер вернулась с видом, говорящим о том, что она снова обрела уверенность в себе.
Она встала у открытой двери и сказала:
– Агент Пейдж – если вы на самом деле агент Пейдж – боюсь, мне придётся попросить вас уйти.
Райли тяжело сглотнула.
– Я не понимаю.
– Моя ассистентка только что звонила в ОПА. Они не проводят совершенно никаких расследований касательно самоубийств в Бярсе. Так что теперь, кем бы вы ни были…
Райли достала значок.
– Я действительно специальный агент Райли Пейдж, – твёрдо сказала она. – И я собираюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы такое расследование было открыто как можно скорей.
Она прошла мимо Хейзл Уэббер и вышла из кабинета.
Идя по дому к выходу, она знала, что нажила себе врага, да ещё и опасного.
Это была не такая опасность, с которой она привыкла сталкиваться.
Хейзл Уэббер не была психопатом, излюбленным оружием которого были цепи, ножи, пистолеты или горелки.
Это была женщина, которая не имела совести, а её оружием были деньги и власть.
Райли больше по душе был противник, которого она могла вырубить или застрелить. И всё же, она была готова побороться с Уэббер и любыми угрозами, которые она могла ей представить.
«Она солгала мне по поводу своей дочери», – всё время думала Райли.
И теперь она была полна решимости выяснить правду.
