Райли изо всех сил сдержалась, чтобы не улыбнуться. Ей хотелось сказать: «Не стоило и надеяться».
Но вместо этого она лишь представила Отри Билла, а затем сказала:
– Простите, что беспокою вас. Нам вроде сообщили, что вас нет в кампусе.
– Меня и нет, – сконфужено пробормотал Отри. – Я как раз собирался уезжать – у меня важная встреча. Ещё только утро понедельника, а вы уже заставляете меня отставать от графика.
Бросив взгляд на напуганную секретаршу, Билл сказал:
– О, видимо мы не так поняли друг друга.
Отри произнёс:
– Если вы приехали посмотреть, вступило ли в силу ваше глупое предупреждение, не беспокойтесь: теперь весь кампус стоит на ушах из-за вашего вымышленного убийцы, а ученики ходят только группами.
Он уставился на письмо сквозь свои узкие очки для чтения, бормоча себе под нос:
– Какая глупость… Просто вздор… Шум из ничего…
Он поднял взгляд на Райли и Билла:
– Смею вас уверить, что в Бярсе никого не убивали. Никогда.
– Значит, будем взаимодействовать через суд? – предложил Билл.
Отри простонал и кинул письмо секретарше.
– Мисс Энгстранд, дайте им всё, что они захотят, – сказал он. – Простите, что вынуждаю вас это делать. Мне нужно идти.
Он сдёрнул с вешалки своё пальто и выбежал из кабинета.
Секретарь сидела, вытаращив глаза на Райли и Билла.
– Так что вы хотите от меня? – спросила она.
Билл начал объяснять:
– Нам нужна информация по студентам, персоналу, выпускникам – обо всех, у кого могли быть значительные психологические проблемы…
Билл продолжал рассказывать, когда у Райли зазвонил телефон: звонил Мередит.
– Агент Пейдж, где вы сейчас? – спросил он.
Райли сглотнула. Сможет ли она объяснить трюк, к которому они прибегли с Майком Невинсом, чтобы получить записи? Райли сомневалась, что её шеф одобрит эти меры.
– В Колледже Бярс с агентом Джеффрисом, – ответила Райли.
– Мне нужно, чтобы вы оба сейчас же поехали в больницу Бранденбург Мемориал Госпиталь.
Райли поразило то, что он не проявил ни малейшего интереса к тому, чем они с Биллом занимаются.
– Это же здесь, в столице, верно? – уточнила она.
– Да. Похоже, кое-кому удалось уйти из рук нашего убийцы живым. Он там, в реанимации.
«Он?» – подумала про себя Райли.
Обнаружив, что Кирк Фаррелл на самом деле совершил суицид, она сделала вывод, что маньяка интересуют только девушки.
– Его зовут Марри Россум, он первокурсник Бярса. Его нашли на улице рядом с собственным домом поздно вечером, он был почти без сознания. По словам полиции его накачали лекарствами и пытались повесить в его гараже – ему чудом удалось спастись.
– Он может говорить?
– Насколько мне известно, он в сознании. Не знаю, говорит он или нет.
Райли пронзила дрожь возбуждения. Неужели у них есть зацепка?
– Уже едем, – коротко бросила Райли.
Они с Мередитом повесили трубки, когда Билл только закончил объяснить, что ему нужно от секретаря. Она уже искала информацию на своём компьютере.
– На это уйдёт время, – проворчала женщина.
– Постарайтесь найти всё как можно скорей, – попросил Билл.
Райли отвела Билла в сторону.
– Нам нужно ехать в Бранденбург Мемориал Госпиталь, – сказала она. – Похоже, кое-кто выжил после нападения, на этот раз парень.
Билл удивился.
– Похоже, что моя теория про бисексуала снова имеет право на существования, – сказал он.
– Может быть, – согласилась Райли. – Поехали.
Билл снова сел за руль, а Райли обменялась сообщениями с Флоресом, который передал ей всю информацию о Марри Россуме, что смог найти. То был очень богатый ребёнок, сын международного короля недвижимости Генри Россума. У его отца были дома по всему миру, однако Марри жил только в Джорджтауне. Судя по всему Марри был единственным наследником и отпрыском Генри Россума. Россум давно развёлся с матерью мальчика и неплохо её обеспечивал, тем самым удобно убрав её из возможных наследников.
Билл остановил машину и, когда они вылезли, Райли увидела, что больница Бранденбург Мемориал представляет собой сверкающую стеклянную башню с современным дизайном и явно является очень престижной и дорогой лечебницей.
Они вошли внутрь и показали свои значки администратору, который отправил их на этаж, на котором лежал Марри Россум. Войдя в палату, они наткнулись на высокого импозантного доктора.
– Постойте, – остановил он Райли с Биллом. – Мой пациент не принимает посетителей.
Агентам снова пришлось достать свои значки.
– Насколько нам известно, он стал жертвой преступного нападения, – сказал Билл. – У нас есть все основания полагать, что совершил его серийный убийца, ставший причиной смерти нескольких студентов Бярса.
– Марри Россум может говорить? – спросила Райли.
Доктор озабоченно нахмурился.
– Он то приходит в сознание, то выходит, – сказал он. – Мы ожидаем полного выздоровления от полученных травм и от дозы алпразолама, которую дал ему убийца. Но совсем другой вопрос представляет травма эмоциональная – на её лечение могут уйти годы.
– Мы понимаем ваше беспокойство, – сказал Билл. – Но тут дело жизни и смерти. Убийца скорей всего нанесёт ещё один удар, причём очень скоро.
Доктор задумался на мгновение.
– Хорошо, – разрешил он. – Я позволю вам поговорить с ним, но только в моём присутствии. И постарайтесь не растягивать беседу.
– Договорились, – ответила Райли.
Когда они вошли в палату, пациент казался спящим. Но при звуке их шагов он открыл глаза и посмотрел на них.
То был худощавый паренёк с волосами песочного цвета и мягким, чуть ли не женским лицом. На его шею был наложен бандаж, к венам на руках вели трубки капельниц.
Доктор сказал:
– Марри, к тебе посетители из ФБР. Они хотят выяснить, что с тобой произошло.
У Марри широко раскрылись глаза.
– ФБР! – хрипло произнёс он. – Слава Богу!
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Марри Россум, казалось, вот-вот расплачется.
Райли понимала, что мученическое выражение лица мальчика вызвано искренним облегчением от того, что он может рассказать всю историю. Видимо, его особенно тронуло то, что он мог поговорить с агентами ФБР. Однако заплакать он не мог.
«Он слишком истощён, – подумала Райли. Ей было знакомо это чувство. – Позже выплачется».
