А в гораздо более тёмном лице Люси эта девушка видела всё, что она так презирала. Люси понимала, что в глазах Пейшенс она всего лишь безродная india, аборигенка. Для такой гордой, бледнолицей güera как Пейшенс, Люси стояла на уровне прислуги.
Ей совсем не понравилось, что у Люси есть значок и авторитет.
И она не собиралась замечать присутствие Люси настолько, насколько это было возможно.
И всё же, всё это хвастовство адресовалась напрямую Люси – Пейшенс оглашала своё культурное превосходство.
Наконец, Райли удалось перебить самовлюблённый поток слов девушки.
– Пейшенс, я уверена, что ты слышала о том, что нескольких студентов Бярса убили. Мы пришли, чтобы задать тебе несколько вопросов.
Теперь девушка выглядела недовольной.
– Но ведь я ничего об этом не знаю, – сказала она надменно.
Люси видела, как Райли с Биллом переглянулись. Ей очень хотелось объяснить им, что происходит. Она знала, что Пейшенс не хочет обсуждать такие серьёзные вопросы, как убийства в её старшей школе, перед india.
«Может быть, мне нужно просто встать и уйти, – подумала она. – Без меня они получат больше информации».
Но нет, она не может так поступить. Это было бы совершенно непрофессионально. Она должна сделать всё возможное, чтобы опрос состоялся при ней. Но как?
Билл спросил:
– Вам знаком студент по имени Марри Россум?
Девушка закатила глаза.
– Вряд ли. А что?
Люси заставила себя проговорить:
– Прошлой ночью на него напали у себя дома. Его чуть не убили.
Голубые глаза Пейшенс вспыхнули от негодования.
– С чего я должна что-то об этом знать? – бросила она Люси. – Я вообще не понимаю, почему ты мне задаёшь эти вопросы.
Люси почувствовала, что начинает злиться.
Как эта нахалка не понимает, что сейчас не время для снобизма?
– Марри упоминал ваше имя, – сказала Люси.
Райли открыла на своём смартфоне портрет подозреваемого и показала его девушке.
– Напавший на Марри выглядел примерно вот так, – сказала она. – Его могут звать Дэйном. Он не учится в Бярсе и водит пикап. Он сказал Марри, что встречается с вами.
Пейшенс издала саркастический смешок.
– Серьёзно? Не студент, водит пикап и…
Она ткнула в рисунок.
– И выглядит вот так? Ну уж нет. И я не понимаю, в чём вы пытаетесь меня обвинить.
Билл выглядел совершенно озадаченным.
– Но мы вас ни в чём не обвиняем, – возразил он.
– Мы просто хотим узнать, знакомы ли вы с этим парнем, – добавила Райли. – Вы уверены?
Пейшенс отмахнулась от картинки.
– О, я точно уверена, можете не сомневаться. А теперь, если вы не возражаете, я пойду. У меня начинается урок. У меня отличные отметки и…
Она добавила, взглянув на Люси:
– И моя семья ожидает от меня многого.
Пейшенс встала, собираясь уйти.
Люси почувствовала новую эмоцию, которая удивила её.
Это была паника.
Девочка могла быть в серьёзной опасности, а она назло игнорировала это.
Прежде, чем Пейшенс успела встать из-за стола, Люси сказала:
– Пейшенс, это очень серьёзно. Убийца преследует студентов вашего кампуса. Если кто-то, похожий на парня с этого рисунка, подойдёт к тебе, тебе немедленно нужно обратиться за помощью. И не ходи по кампусу в одиночку.
Девушка собрала свои учебники.
– Я сама знаю, что делать, – бросила она Люси. – И сама могу о себе позаботиться, благодарю.
После этих слов она вышла из зала.
Билл с Райли ошеломлённо смотрели друг на друга.
– Что вообще всё это значит? – проговорил Билл.
Люси горько вздохнула.
– Я вам всё объясню по пути в Квантико, – сказала она.
Люси вместе с агентами Пейдж и Джеффрис встали из-за стола и вернулись к автомобилю. Тревога Люси усиливалась.
Если что-то случится с Пейшенс Ромеро, кого ей винить, кроме как саму себя?
*
Приехав домой после обеда Райли была обескуражена. Эприл уже вернулась домой со школы и встретила её в гостиной.
– Джилли дома? – спросила Райли.
– Она наверху, делает домашку. Кажется, она с головой ушла в учёбу.
Райли вздохнула с облегчением: кажется, по крайней мере дома всё пока нормально.
– Как продвигается дело? – спросила Эприл.
– Я не уверена, Эприл, – ответила Райли.
– Но ведь тебе много кто помогает, да? Люси, например, работает с тобой.
Райли ничего не ответила. Она знала, что Эприл боготворит Люси. Но сегодня днём Люси попала в переделку во время опроса Пейшенс Ромеро. Люси объяснила Райли и Биллу, что это национальная мексиканская черта.
Как она её назвала?
«Ах да, – вспомнила Райли. – Malinchismo».
Кажется, это происходило из старой мексиканской легенды об испанце и местной девочке.
Райли знала, что проблема, с которой они столкнулись сегодня днём, была вызвана ни в коей мере не Люси. Но Люси винила во всём себя и принимала их провал близко к сердцу. Райли опасалась, что Люси не сможет вернуться в дело.
– Ты как будто чем-то озабочена, – заметила Эприл. – Я могу чем-нибудь помочь?
Райли тронула забота дочери.
– На самом деле, я думаю, что да, – сказала она. – Давай поговорим с Тиффани.
Райли и её дочь поднялись в спальню-кабинет Райли, где они вызвали Тиффани на видео-чат.
– Мама изо всех сил работает над делом, – сказала Эприл Тиффани.
– Я очень рада, – воскликнула Тиффани.
– У неё есть к тебе вопросы, – добавила Эприл.
Райли показала Тиффани набросок.
– Не думаю, что ты часто бывала в кампусе Бярса, но может быть, это лицо тебе знакомо?
Тиффани уставилась на картинку.
– Это тот, кто убил мою сестру? – спросила она.
– Мы считаем, что скорей всего да, – ответила Райли.
Тиффани пожала плечами.
– Не думаю, что я когда-либо его видела. Думаю, я бы запомнила.
– Ты уверена? – спросила Эприл.
Райли добавила:
– Кажется, он называет себя Дэйном.
Тиффани прищурилась и посмотрела ещё пристальней.
– Имя мне тоже незнакомо, – сказала она. – Но я думаю, что он может быть тем странным парнем, о котором говорила Лоис. Он студент?
