Но чувств убийцы она ощутить не могла.
Лишь ужас жертвы.
– Почему? – вслух бормотала она. – Почему? Почему?
Её мысли прервал голос Райана.
– Райли, что ты делаешь?
Райли обернулась и увидела, что в гостиную вошёл Райан.
Она грустно вздохнула.
– Райан, я застряла. Я не могу раскрыть это дело.
Райан подошёл к ней и взял её за руку.
– Теперь нужно выбросить это из головы на время, – сказал он. – Ты должна отдохнуть. Пойдём в гостиную. Мы с девочками смотрим очень смешную комедию.
Райли убрала свою руку.
– Я не могу, Райан. Я должна найти убийцу.
Она снова стала ходить взад-вперёд, зная, что Райан всё ещё молча стоит в комнате.
Она должна сосредоточиться.
Тут она услышала, как открылась входная дверь. Она увидела, что Райан надевает пальто.
– Ты куда? – спросила Райли.
– Возвращаюсь к себе. Мне нет смысла здесь оставаться. Даже когда ты дома, мыслями ты где-то ещё. Как и раньше.
Райли недоумённо уставилась на него. Последние несколько дней Райан ночевал не дома. Как он мог обвинять её в том, что «мыслями она где-то ещё»?
– А как же девочки? – спросила Райли.
Райан уже выходил.
– Так ступай и проведи с ними время, – зло бросил он. – Они скучают по тебе – ещё больше меня.
Райан исчез, закрыв за собой дверь.
Райли была поражена.
Неужели Райан прав? Неужели она отстранилась от всех, кто её любит? А если так, что она может с этим сделать?
«Ничего, – поняла она. – Это моя работа».
Она стояла в гостиной в одиночестве, чувствуя себя беспомощной. Её работа в очередной раз портила её личную жизнь – она слишком часто сталкивалась с этой проблемой разделения ответственности.
Она подошла к двери в гостиную. Там, хихикая, смотрели телевизор девочки. Эприл подняла глаза и увидела её.
– Мама! – окликнула она. – Давай смотреть с нами.
Райли отчаянно хотелось подойти и сесть рядом с ними. Она была бы отнюдь не прочь посмеяться над чем-то весёлым.
«Что со мной не так?» – гадала она.
Она чувствовала себя неполноценной.
Но что бы ни было в ней не так, она не позволит этому испортить ей жизнь.
Она исправится. Когда дело будет раскрыто, она будет больше времени проводить с девочками. Может быть, она даже помирится с Райаном.
Но сейчас ей в голову пришла мысль, которой было достаточно, чтобы вернуться к работе:
«Сколько у меня времени, прежде чем кто-то умрёт?»
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Решив прогуляться поутру, Пейшенс размышляла о своей встрече с тремя агентами ФБР в понедельник. Каким нелепым всё это казалось теперь! Погода впервые за долгое время наладилась, и она не собиралась из-за их предупреждения лишать себя приятной прогулки.
Она улыбнулась и подумала: «В такой день не до убийств».
Она глубоко вдохнула, и чистый, бодрящий утренний воздух наполнил её лёгкие. Сегодня и правда было довольно прохладно: гораздо холодней, чем бывало в её родном Мехико, но теплей, чем последнее время. Скорей всего, завтра снова похолодает. Так что после первого урока литературы она закуталась потеплей и вышла на улицу. Она вышла с территории кампуса и пошла к своему любимому кафе. Когда она добралась дотуда и заглянула в переднюю дверь, она увидела, что перед прилавком стоит длинная очередь. Она знала, что скоро она рассосётся, и решила прийти попозже.
А пока она решила пройтись по близлежащему парку. Она была рада, что вокруг никого нет: похоже, она выбрала правильное время. Местные офисные работники придут позже, чтобы пообедать под деревьями, пользуясь долгожданной переменой погоды.
Девушка направилась к своему любимому месту в парке – белой металлической беседке в виде арки, в которой стояли скамейки. Она протерла одну из скамеек платком и села, расправив пальто.
Оглянувшись, она вспомнила, каким всё было, когда она впервые приехала в Бярс прошлым августом. Цветущая лоза обвивала арку над её головой. Это напомнило ей о беседке в её семейном имении в пригороде Мехико. Та беседка была круглый год покрыта цветами в отличие от этой, теперь опутанной засохшей лозой.
Жаль, что папа не послал её учиться в более тёплое место. Ей было бы больше по душе учиться там, где есть пляж. Однако папа настаивал именно на Бярсе, говорил, что здесь она познакомится с правильными людьми. А это поможет ей в будущем.
Она и в самом деле встретила немало людей из хороших семей. Однако кроме них она встречалась и с более бедными классами людей. Например, эти агенты из ФБР в понедельник.
Какое вообще право они имеют задавать ей такие вопросы?
Особенно та невоспитанная агент Варгас – так вроде бы её звали.
Девчонка очевидно считала себя выше потому, что она, видите ли, агент ФБР. И старшие агенты, мужчина с женщиной, даже не попытались поставить её на место. Лучше бы им быть более благоразумными.
Видимо, они никогда не слышали, как говорят старые мексиканцы: «No tiene la culpa el indio sino el que lo hace compadre».
В этом виноваты не indio, а те, кто делает их compadre.
Эта девчонка, агент Варгас, просто не знает, как должна вести себя.
Пейшенс закрыла глаза и попыталась представить, что она дома. Но холодный воздух мешал ей хотя бы мысленно вернуться домой.
Тут она услышала голос:
– Я принёс тебе твой любимый.
Она улыбнулась. Она сразу же поняла, кто это. Открыв глаза, она увидела, что он стоит перед ней – тот парень, с которым она в прошлый раз разговаривала. У него в руках были стаканы из кафе, от которых шёл густой пар.
– Мапаш! – воскликнула она.
Это имя она сама ему придумала. Она не знала его настоящего имени. Это казалось странным, особенно учитывая, что он пригласил её на свидание во время их прошлой встречи. Она вежливо отказалась. Он был странным и, в конце концов, не в её вкусе. А что, если он из неподходящей семьи?
Когда она отказала ему, он очень расстроился. Пейшенс была рада, что он всё ещё хотел с ней дружить.
Он дал ей один из стаканов. Ей не нужно было говорить, что в нём: она знала, что это вкуснейший горячий шоколад с корицей. Она похлопала по скамейке, и он сел рядом с ней.
– Сегодня ты скажешь мне своё имя? – спросила она.
– А мне нравится, когда ты называешь меня Мапашем, – сказал он.
Пейшенс рассмеялась. Хорошо, что он не знает, что mapache значит «енот». Пейшенс так называла его потому, что его большие тёмные глаза напомнили ей об еноте. Прозвище вряд ли польстило бы ему, так что она надеялась, что он никогда не узнает его значение.
