– Какие остальные девочки? – спросила она.
– Дианна и Кори, – ответила Тиффани. – Они тоже умерли.
Эвника грустно покачала головой и сказала Райли:
– В прошлом семестре в Бярсе покончили с собой ещё две девочки. Это был ужасный год для школы.
Тиффани уставилась на свою мать.
– То были не самоубийства, – сказала она. – Лоис так не считала. Она думала, что там что-то не так. Она не знала, что именно, но рассказывала мне, что это что-то очень плохое.
– Тиффани, это были самоубийства, – устало сказала Эвника. – Все так говорят. Такое случается.
Тиффани встала, её трясло от ярости и бессилия.
– Смерть Лоис не просто «случилась», – возразила она.
Эвника сказала:
– Когда ты подрастёшь, ты поймёшь, что жизнь может быть безжалостней, чем ты думаешь. А теперь сядь, пожалуйста.
Тиффани села в мрачном молчании. Эвника смотрела в никуда перед собой. Райли стало ужасно неудобно.
– Нам совершенно не хотелось никоим образом вас тревожить, – сказала Райли Эвнике. – Простите за вторжение. Наверное, нам лучше уйти.
Эвника молча кивнула. Райли с Эприл сами покинули дом.
– Нам нужно было остаться, – мрачно сказала Эприл, когда они вышли. – Надо было задать больше вопросов.
– Нет, мы лишь расстраивали их, – не согласилась Райли. – Это была ужасная ошибка.
Неожиданно Эприл побежала от неё.
– Куда ты? – в тревоге спросила Райли.
Эприл направлялась прямо к боковой двери в гараж. Дверная рама была затянута полицейской лентой.
– Эприл, не ходи туда! – крикнула Райли.
Проигнорировав как ленту, так и мать, Эприл повернула дверную ручку. Дверь была не заперта и распахнулась. Эприл поднырнула под лентой и проникла в гараж. Райли побежала за ней, собираясь выругать дочь, но вместо этого собственное любопытство взяло верх и она осмотрела гараж.
Внутри не было машин, из-за чего пространство, рассчитанное на три машины, выглядело пугающе пустым. Сквозь несколько окон проникал слабый свет.
Эприл указала на угол.
– Тиффани говорила, что Лоис нашли там, – сказала она.
И точно, на полу место было отмечено малярной лентой.
Под потолком там были широкие потолочные балки, а к стене была прислонена стремянка.
– Пойдём, – сказала Райли. – Мы не должны здесь находиться.
Она вывела дочь и закрыла дверь. Пока они с Эприл шли к машине, Райли мысленно представляла, как девочка вскарабкалась по той лестнице и повесилась.
«Или что произошло на самом деле?» – задумалась Райли.
У неё не было причин думать иначе.
И всё же, она начала ощущать слабый намёк на сомнение.
*
Вскоре, уже вернувшись домой, Райли позвонила окружному патологоанатому Данике Селвз, с которой дружила уже много лет. Когда Райли спросила её о деле о смерти Лоис Пеннингтон, Даника была явно удивлена.
– Почему ты спрашиваешь? – спросила она. – Неужели расследованием заинтересовалось ФБР?
– Нет, это личное.
– Личное?
Райли заколебалась, но затем всё же произнесла:
– Моя дочь – хорошая подруга сестры Лоис, она немного знала и саму погибшую. Они с сестрой Лоис никак не могут поверить, что девочка совершила самоубийство.
– Понимаю, – сказала Даника. – Что ж, полиция не нашла следов борьбы. И я сама проводила тесты и вскрытие. Судя по анализу крови, за какое-то время до смерти она приняла большую дозу алпразолама. Думаю, ей хотелось быть «в отключке» настолько, насколько это возможно. Когда она вешалась, она, вероятно, просто не думала о том, что делает. Так ей было гораздо легче.
– Похоже, дело ясное, – сказала Райли.
– Я в этом уверена, – согласилась Даника.
Райли поблагодарила её и повесила трубку. В этот момент спустилась Эприл с калькулятором и листком бумаги.
– Мам, мне кажется, я доказала это! – взволнованно сказала она. – Это не может не быть убийством!
Эприл села рядом с Райли и показала ей цифры, записанные на листке.
– Я провела небольшое онлайн-расследование, – сказала она, – и выяснила, что на сто тысяч студентов колледжей семь с половиной кончают с собой. Это равняется семидесяти пяти десятитысячных процента. Но в Бярсе всего семьсот студентов, и из них трое считаются самоубийцами, покончившими с собой за последние несколько месяцев. Это равняется сорока трём сотым процента, что в пятьдесят семь раз выше среднего! Это просто невозможно!
У Райли оборвалось сердце. Она ценила то, что Эприл так обдуманно подошла к вопросу. Это был взрослый поступок.
– Эприл, я не сомневаюсь в твоих расчётах, но…
– Но что?
Райли покачала головой.
– Они ничего не доказывают.
У Эприл от недоверия широко открылись глаза.
– То есть как это ничего не доказывают?
– В статистике есть такое понятие как «выброс». Это исключения из правил, они идут вразрез со средними значениями. Это как последнее дело, над которым я работала – про отравителя, помнишь? Большинство серийных убийц мужчины, но есть и женщины. И большинство убийц любят смотреть, как жертвы умирают, но не эта. Так же и здесь. Нет ничего удивительного в том, что есть такие колледжи, в которых студенты чаще совершают самоубийства, чем предполагают средние значения.
Эприл молча смотрела на неё.
– Эприл, я только что разговаривала с патологоанатомом, который производил вскрытие. Она уверена, что смерть Лоис была суицидом. А она знает свою работу. Она эксперт в своём деле, и мы должны доверять её мнению.
У Эприл от гнева посуровело лицо.
– Я не понимаю, почему ты не хочешь доверять моему мнению хотя бы раз.
Выпалив это, она унеслась наверх.
«По крайней мере, она уверена, что знает, что произошло», – со стоном подумала Райли.
Про себя Райли не могла сказать подобного.
Её инстинкты ничего ей не говорили.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Это происходило снова.
Монстр по имени Петерсон держал Эприл в заложницах где-то прямо перед ней.
Райли изо всех сил старалась найти дочь в темноте. Каждый шаг её был медленным и тяжёлым, хотя она знала, что должна торопиться.
С ружьём на плече Райли в темноте спускалась, спотыкаясь, по крутому, скользкому от грязи склону к реке. Вдруг она увидела его. Петерсон стоял по колено в воде. Всего в паре метров от него наполовину в воде лежала Эприл со связанными руками и ногами.
