– Сейчас придёт один, - скривился Боря, - я ему "Макинтоши" хочу втюхнуть, а он упирается. Я ему говорю: "Сейчас только бараны на «ПиСи» работают, у которых мозгов нет", а он… Задолбался я уже его "лечить", не могу больше!
Словом, Емельян вызвался провести переговоры самостоятельно и через час принёс Петрову (который нервно пил коньяк в соседнем кабинете) подписанный контракт.
– Так здесь же ни одного "Мака"! - обиделся Боря, изучив договор. - Одни "писюки"!
– По ценам "Макинтошей", - и Леденцов показал приложение к контракту.
В свой офис психоаналитика он вернулся только затем, чтобы забрать вещи и расторгнуть договор аренды. Переговоры он вёл очень успешно: Емельян Павлович насчитал три десятка договоров, в которых норма прибыли зашкаливала за 1000%. Одной из самых удачных была сделка с бывшим клиентом и нанимателем Борей. Благодаря ей Леденцов стал единоличным владельцем и директором фирмы "Мулитан".
Всего один раз "Мулитан" оказался в сложной ситуации - в начале 1998 года два городских банка решили монополизировать торговлю компьютерами и оргтехникой. Подкармливая дочернее шарашкино ООО кредитами, банкиры едва не выдавили Леденцова с рынка. Честно сказать, уже и выдавили. Емельян Павлович распродал остатки, перевёл все средства в наличные доллары и объявил подчинённым, что с сентября фирма прекращает существование.
Подчинённые получили неплохое выходное пособие и разъехались в последний отпуск - в основном на дачи. Леденцов отдыхал тоже скромно, в Болгарии. Там же он и встретил 18 августа. По возвращении он обнаружил, что банки раздавлены дефолтом, конкуренты не знают, куда и как продать товарные запасы, а "Мулитан" - единственная контора, не потерявшая ничего при кризисе.
Покончив с недавним прошлым, Леденцов попытался выудить что-нибудь из детства. Попадались всякие мелочи: выигрыш в "Спортлото"; новые джинсы; спортивно-олимпиадные достижения.
Емельян Павлович окинул взглядом список и довольно хмыкнул. Похоже, жизнь проходила под его диктовку. Правда, он никогда ничего особенного не требовал от неё. Боялся. После случая с пирсом и… с Андрюхой Мартовым. В день похорон Мартова ему впервые стало по-настоящему страшно.
5
Покончив с историей, Емельян Павлович приступил к инспекции настоящего. Леденцов даже решил поставить эксперимент.
Он уединился в кабинете, сосредоточился и принялся мысленно заклинать: "Ольга! Войди! Войди, Ольга!" Ничего не получилось. Секретарша, как и предположил Иван Иванович, была вышколена, как хороший джинн, и появлялась у начальника только после прямого приказания. "Наверное, плохо сосредоточился, - решил Леденцов, - пейзаж отвлекает. И воробьи разгалделись. Солнышко жарит. Вот бы сейчас пива!"
Ради такого дела он прошёлся по офису. Обычно Емельян Павлович не надоедал подчинённым своим присутствием, а делами заправлял с помощью двух заклинаний: "Всё будет хорошо" и "Деньги не проблема". Когда кто-нибудь из персонала прибегал к нему с неотложным делом, Леденцов кивал и использовал первое заклинание. Если человек не успокаивался и начинал рассказывать об убытках - применял второе.
Для начала Емельян Павлович двинулся в бухгалтерию. Там стоял холодильник, который его сотрудники использовали для хранения всякой обеденной снеди. Пива там, конечно же, быть не могло, но вполне сгодилась бы и холодненькая минералка.
Пиво - местное "Жигулёвское", в запотевших бутылках - красовалось на верхней полке. Емельян Павлович огляделся в поисках хозяина. Представительницы слабого бухгалтерского пола отпадали. Пиво могло принадлежать только системному администратору Володьке, притаившемуся в углу за огромным монитором. Тем не менее, Леденцов обратился ко всем:
– Дамы и господин! Чьё пиво?
Бухгалтерши не отреагировали. Володька сделал честные глаза.
– Ругать не буду, - пообещал Леденцов, - только отхлебну. Потом верну, хорошо?
Сисадмин засопел и… вытащил (как показалось директору, из компьютера) банку "Будвайзера".
– Тут почти ничего не осталось, - сказал он и потряс банкой.
– А можно, я холодненькое возьму? Тут две бутылки.
Володька мигом оказался рядом с холодильником. Раньше Емельян Павлович не замечал такой прыти в его долговязой фигуре. Разве что во время ежедневного сеанса игры в "Контрстрайк".
– Это не моё, - протянул сисадмин, - я такое не пью. Кстати, нужно видеокарту поменять, а то "Эксель" глючит.
Леденцов не поленился, лично обошёл все подразделения. Пиво обнаружилось у двух менеджеров, но не "Жигулёвское", а исключительно импортное. Менеджеры хором утверждали, что купили его для употребления в домашних условиях.
– Урежу я вам процент, - сказал Емельян Павлович, - слишком много заколачиваете: иностранного производителя поддерживаете, а местным "Жигулёвским" брезгуете!
В конце концов, он пришёл к тому, с чего нужно было начинать, - обратился к Ольге. Секретарша, хоть и сидела в приёмной, знала о перемещениях всех сотрудников и даже о состоянии их физического и духовного здоровья.
– Пиво? Бутылочное? Сегодня никто не приносил.
– А вчера, значит, приносили?
Оля преданно заморгала.
– Распустил я вас, - сказал Леденцов. - Я вас распустил, я вас и запущу.
Секретарша слышала эту шутку раз десять, поэтому не хихикнула, а только улыбнулась.
– И вот ещё что, - директор повертел в руках бутылку, доставленную на опознание, - у вас сохранилась визитка Ивана Ивановича? Ну, того сумасшедшего, который предостерегал вас от беременности?
– А зачем вам?
– За пиво хочу поблагодарить.
6
"Зря я себе всяких глупостей нафантазировала, - Катенька злилась на себя без нужной экспрессии, - мужчина моей мечты… рыцарь на белом коне… богатый джентльмен…"
Злиться было уже поздно. По всем мелким приметам выходило, что доживает она в неге и довольстве последние денёчки. Да и чёрт с ним, с довольством! Она готова была жить безо всякого довольства, зато с Палычем!
За окном шёл дождь. Он не падал, а существовал. Заполнял собой все пространство. Дождём стали воздух вообще и небо в частности. Ещё утром жарило, как в фирменном вагоне, даже парило, но к вечеру вместо очищающего весеннего ливня повисла гиблая осенняя изморось. А может, и утром было мерзко и мокро, просто она не помнит? Катенька на всякий случай скосила глаз на настенный календарь - вдруг ей только показалось, что настала весна? Вдруг в этом году сразу после зимы запланирована осень? Календарь врал, что заканчивается март. Но у Катеньки лета уже не будет. Какое лето без солнца? А солнцем, Солнышком раньше была она. Палыч так называл её в минуты мягкой любовной усталости, когда она лежала возле него, взмокшего и глуповатого. И гладила его по редкой шерсти на груди. И целовала в ключицу. А он произносил тихо, с оттяжкой: "Со-о-о-олнышко…"
