– Да с чего ты взяла? - Леденцов постарался удивиться понатуральнее. - Я и не думал…
– Вот и не думай! Глаза выцарапаю.
Последнее утверждение было не угрозой, а констатацией неприятного факта. Мама отчего-то не желала, чтобы её ребёнку исправляли характер. "И как она почуяла?" - подумал Емельян Павлович. Проверки ради он решил организовать, например, грозу. Видимо, внушение на Юльку всё-таки подействовало (а заодно и на Катеньку), потому что целых полчаса Леденцова никто не трогал, и он смог как следует сконцентрироваться. На тридцать второй минуте за окном громыхнуло.
– Палыч! - крикнула супруга. - Забери ребёнка с балкона!
Никаких иных комментариев не последовало. Емельян Павлович почувствовал вкус к исследованиям и хотел продолжить эксперименты, но тут действие ментальной заморозки закончилось - Юленька разразилась грозным писком.
Теперь Леденцов оставил попытки систематического подхода и желал счастья урывками, как придётся и кому получится. Каждый раз к счастливому будущему приходилось пробиваться сквозь все более плотную пелену "отбойного" эффекта, но разбираться ещё и с этим сил не было никаких. И желания тоже.
Честно говоря, больше всего Леденцову хотелось просто выспаться.
Емельян Павлович продержался полтора месяца, после чего сбежал на работу. В первый после отпуска рабочий день Катенька наблюдала за его сборами глазами дальневосточного оленя, которого ведут на расстрел.
– Солнце! - не выдержал Леденцов. - Я буду часто-часто о тебе вспоминать. И о Юльке тоже. Обещаю. Вот у меня в новом телефоне есть такая функция - напоминатель. Я записываю - смотри! - в начале каждого часа: "Memento Sunny". Это такая английская латынь. Означает "Помни о Солнышке".
Супруга шмыгнула носом и вытерла левый глаз.
– Ты честно каждый час будешь о нас думать?
– Обещаю.
– А если переговоры?
– Извинюсь и выйду в туалет.
– Правда?
– Правда. Честно. Точно. Век воли не видать.
Катенька вытерла правый глаз.
– Не забудь. А то я его боюсь.
Емельян Павлович даже не стал спрашивать, кого она имеет в виду.
– Не волнуйся. Иван Иванович за ним следит. Как только будет что-нибудь важное, он сразу мне скажет.
– И ты его найдёшь и… не дашь нас обидеть?
– Найду и побью.
– А может, с ним просто встретиться и поговорить? Может, ему денег дать?
Упоминание о деньгах привело Леденцова в состояние озабоченности. В принципе, деньги были, но все они были вложены в разного рода проекты - например, в выборы. Бывший лидер оппозиции победу одержал, но возвращать-то он будет не деньгами…
– Эй! Палыч!
Емельян Павлович вздрогнул и продолжил укладывать портфель.
– С ним договориться нельзя, - сказал он. - Это маньяк, желающий только смерти. Даже если он приобрёл качества "топора", психология "отбойника" никуда не исчезла. Проще найти и…
Леденцов не договорил. "А ведь в него я превращаюсь, - подумал он, и спина вдруг стала холодной и липкой, - в мастера сглаза. В маньяка, желающего только смерти".
12
Занятия бизнесом взбодрили Емельяна Павловича, как своевременный душ Шарко. После всей этой чертовщины с поединками между суперменами, проблемы с кредитами и неплатежами только умиляли и бодрили. Первым делом пришлось позвонить новому губернатору. Тот даже поздравлений не дослушал.
– Все понял. Помощь нужна? Я, Палыч, друзей не забываю.
Через четверть часа все проблемы с кредитами развеялись в приятный дым с ароматом мяты.
С неплательщиками пришлось возиться гораздо дольше, да и результаты вышли не такие обнадёживающие. Но все равно Емельян Павлович чувствовал себя заново родившимся-хотя и проскочившим стадии прорезывания зубов и обучения ходьбе. Долг перед семьёй тоже был выполнен: каждый час Леденцов добросовестно бросал директорские обязанности и рисовал замечательное будущее жене и ребёнку.
Немного отравляло жизнь только то, что Леденцову-"топору" приходилось непрерывно бороться с Леденцовым-"отбойником". "Нужно как-нибудь с Иваном Ивановичем посоветоваться", - решил Емельян Павлович, отпирая дверь квартиры.
– Кормилец вернулся! - объявил он и тут же получил втык от жены за избыточную громкость.
Оказалось, что Юлька мирно спит уже три часа кряду. Это было настолько нетипично, что Леденцов заволновался.
– Нет, - упокоила его Катенька, - всё нормально. Просто хочет и спит.
– А я про вас думал, - шёпотом доложился муж. - Каждый час.
– Знаю. Иди на кухню, я даже еды тебе приготовила.
Пока Емельян Павлович наворачивал любимый гороховый суп, Катенька сидела напротив и любовалась. Стриженая головка покоилась на кулачках, как Земля на черепахе. Лёгкая гордая улыбка придавала ей сходство со свечой для организации интимного вечера.
– Ты на работу ходи, - неожиданно сказала жена, - так даже лучше.
Леденцов мысленно покачал головой. Оказывается, Катенька могла его в следующий раз и не пустить заниматься бизнесом.
– Я чувствовала, как ты нас… накрываешь. Это как такая тёплая волна. Когда ты дома, так не получается. Так что ходи. Главное, напоминатель не отключай.
Теперь Емельян Павлович покачал головой и в реальности. Как мало нужно закоренелой материалистке, чтобы удариться в мистику! Всего-то родить ребёнка.
– Слушай, - продолжила Катенька, и улыбку-свечу словно задули, - мне кажется, или тебе кто-то мешает? Ты как будто пробиваешься через что-то.
Конечно, Леденцову следовало соврать и успокоить. Вряд ли стоило рассказывать о своей постепенной трансформации в мастера сглаза, особенно после того, что он заявил про Гринева. Но врать мучительно не хотелось - да и почувствовала бы Катенька. Вот Емельян Павлович и выложил всё, что узнал от Портнова. Прямо над тарелкой остывающего горохового супа. Жена слушала внимательно и задумчиво покусывала нижнюю губу.
– А что будет, если вы друг друга не победите?
– Иван Иванович не успел объяснить, мне нужно было бежать тебя из больницы встречать.
Катенька погладила мужа по носу.
– Знаешь, - сказала она, - а сходи ты к Ивану Ивановичу. Выспроси все, ладно? Юлька сегодня спокойная, я справлюсь. Только суп доешь. И перед уходом ещё раз про нас подумай.
13
– Наконец-то! - Портнов даже прищёлкнул пальцами, когда Леденцов начал свои расспросы. - А я уж и не надеялся, что вы сами все поймёте. Боялся, что придётся вас подталкивать.
– К чему?
– К осознанию того, что пора уже учиться пользоваться своими умениями. Пора доказывать, что вы не только master, но и мастер.
