Обе сотрудницы ЗАГСа, и младшая, и старшая, смотрели на меня отсутствующими глазами.
— Не подозревайте меня в том, что я лунатик…
— Да нет, что вы, — они переглянулись.
— Я по профессии писатель. Я просто хочу знать для себя, кто был мой дед Иван Иванович. Если окажется, что он был белогвардеец, то это обстоятельство объяснит почему мой отец, человек и умный, и талантливый, не поднялся в армии выше капитана.
Вот смотрите, — я запустил руку в чёрную папку, выудив для этого папку из портфеля, — вот смотрите, вот эта фотография. Смотрите: вот моя молодая бабка — Вера Мироновна, а вот плечо военного и кусок тульи. А вот на обороте была надпись — она тщательно срезана, только несколько линий чёрной тушью остались…
Сотрудницы ЗАГСа вгляделись в кусок картона и в его оборот. На фотографии была бабка Вера, ещё глупая и не настрадавшаяся, в том же конверте, впрочем, была на другой поздней фотографии и другая бабка Вера — уже старая и вдоволь настрадавшаяся.
Я назвал сотрудниц ЗАГСа «добрыми женщинами», и они подобрели от такого библейского обращения.
Старшая принесла мне копию — пару листов из метрической книги, и сообщила, что мне нужна метрическая книга одной из бобровских церквей, скорее всего, Николаевского собора, за 1918 год, скорее всего, там найдётся запись о крещении моего отца, и о дате рождения его, и о родителях. Но там всё будет немногословно.
— Раньше метрические книги хранились у нас. Но совсем недавно их забрали на реставрацию, поскольку обветшали они. После реставрации они к нам не вернутся, но поступят в архив города Воронежа, — объяснила старшая.
Помолчала. — И ещё хочу вас предупредить, что 1918 год — самый нехороший год для записей актов гражданского состояния. Церковь продолжала кое-как вести свои метрические записи, а новая власть ввела новую систему ЗАГСов, потому и церковь уже плохо работала, спустя рукава вели метрические книги, и ЗАГСы ещё ничего не умели. Самый плохо документированный год.
Я подарил им по книге, а они, расчувствовавшись, дали мне телефон сотрудника Воронежского архива, в чьё ведение поступили метрические книги. Я тотчас ему позвонил. Он со мной довольно любезно поговорил, но дал не особенно обнадёживающие сведения: метрические книги по Боброву действительно находятся на реставрации. Дорогих реставраторов архив себе позволить не может, пользуется молодыми и неопытными, а эти будут возиться долго, дай Бог, чтобы в год уложились.
Таким образом, моё расследование зашло в тупик. На прощание сотрудник Воронежского ЗАГСа сообщил мне, чтобы я особенно не надеялся на метрические книги.
Во-первых, именно нужная вам метрическая книга могла и не сохраниться.
Во-вторых, там может быть просто вырван нужный вам лист, в те годы часто такое вытворяли, чтобы скрыть порочащее, с точки зрения новой власти, происхождение.
И в третьих, именно в 1918 году в делопроизводстве как раз ввели новые правила. В метрических книгах уже не писали, из какого сословия человек происходит. Сословия ведь революция отменила, все стали гражданами…
В Москву мы поехали сквозь жуткий ураган. Мускулистый, падавший гвоздями ливень грозил продырявить наш «хуиндаи», молнии грозились нас испепелить. Водитель Колян, обычно крепкий и выносливый парень, два раза, находясь в полном изнеможении, останавливался отдохнуть. Было такое впечатление, что высшие силы очень не хотят моего расследования.
* * *
Прошёл чуть ли не год. В середине марта 2016-го я перенес нейрохирургическую операцию, приобрёл негативный опыт, о котором написал в книге «…и его демоны».
В конце марта воронежский мощный Костя нашёл мне краеведа по имени Антон и по фамилии Климов. Климов писал свою фамилию в Интернете как Klimoff. Я договорился с Klimoff, что он за небольшую плату (время от времени я посылал ему по 5 тысяч рублей) начнет искать для меня, раскапывать семейные тайны.
14 апреля 2016 Klimoff прислал сообщение, что в метрической книге Троицкой церкви города Боброва за 1918 год он обнаружил такую запись о рождении моего отца:
Младенец по имени Вениамин родился 20 марта, крещён был 22 марта протоиереем Симеоном Ключанским.
Святой празднуется 31 марта.
Родители: Бобровского уезда, слободы Масловки гражданин Иван Иванович Савенко и законная жена его Вера Мироновна, оба православные.
Интересны восприемники:
Вятской губернии, Яранского уезда слободы Кукарки гражданин Пётр Неофитович Лутошкин и слободы Масловки гражданина Ивана Ивановича Савенко — дочь Наталия.
Пётр Неофитович Лутошкин или уже был женат на сестре Веры Мироновны Борисенко — Прасковье, либо женился на ней чуть позднее. У них родилась в 1922 году Лидия, впоследствии подруга юности моего отца Вениамина, приходящаяся ему двоюродной сестрой. Лидия Лутошкина прошла всю Великую Отечественную войну, служила офицером госбезопасности в СМЕРШ 1-го Белорусского фронта и умерла в Санкт-Петербурге в 2015 году, в возрасте, посчитайте сами, свыше девяноста лет. Завидное долголетие.
Klimoff в письме, сопровождающем и поясняющем своё открытие метрической записи о рождении моего отца, недоумевает по поводу восприемницы Натальи Ивановны: «…мне не совсем понятно, кто такая Наталья Ивановна — крёстная мать Вашего отца. Она дочь Ивана Ивановича, и ей не меньше семи лет. Это или дочь его от первого брака, или сестра (в том случае, если отца Ивана Ивановича тоже звали Иван Иванович)».
Ещё из апрельского 2016-го года письма от Klimoff:
«Вот что мне удалось узнать.
Вера Мироновна родилась 30 сентября 1892-го, умерла в Георгиу-Деж (Лисках) 21 января 1990-го.
Её дочь Валентина Ивановна Щеглова родилась 26 января 1926 года в Валуйках, умерла в Георгиу-Деж (Лисках) 7 января 1990-го.
То есть мать умерла через две недели после дочери.
Щеглов Александр Георгиевич — сын Валентины Ивановны — родился 11 мая 1949-го».
И ещё из того же письма от Антона Klimoff:
«Местом рождения Веры Мироновны была указана Сухая Елань. Это нынешний Балашовский район Саратовской области, и тогда, видимо, тоже была Саратовская губерния».
* * *
Передо мною справка о смерти деда моего Ивана Ивановича, наречённого Савенко.
Это третья часть листа, видимо, из бухгалтерской книги (бумага в 1945 году была редкая роскошь, видимо), и вот что на ней написано:
Лискинское районное бюро ЗАГС
24/XII — 1945
Лиски, Воронеж
Народный комиссариат внутренних дел СССР
(копия)
Отдел актов гражданского состояния
СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ
Гр. Савенко Иван Иванович умер 17 декабря тысяча девятьсот сорок пятого года 1945 г. о чём в книге записей актов гражданского состояния о смерти за 1945 г. «24» числа декабря месяца произведена соответствующая запись 156.
